- Расскажи мне… что-нибудь о себе! - мне было неуютно под его пристальным взглядом, и я откинулась на спину, чтоб хотя бы не видеть эти глаза. Глубокие, чарующие и такие таинственные. - Согласись, странно будет, если кто-нибудь спросит о тебе, а я не буду знать, что ответить. Я же даже полного имени, не знала бы, если бы не профессор. Ладно, я, найденыш, кому моя жизнь интересна, но ты…
- Почему ты так о себе говоришь?
- Поточу что это правда! - ответила я, наблюдая, как в листьях играет солнце. Гомон кузнечиков, шелест трав, крики птиц - звуки лесной жизни меня успокаивали, и совершенно не хотелось ни злиться, ни ругаться, ни выяснять отношения. Хотелось просто быть, здесь и сейчас.
- Можешь не рассказывать, если не хочешь. Только потом не удивляйся, если никто не поверит в твои сказки. Правда, если не хочешь, чтоб все знали, что наша помолвка – фикция… - развела я руками, намекая, что мне все равно.
- Почему ты так себя ведешь?
- Как? - ни удивление, ни ирония, а простое уточнение, чтоб исправиться и больше не допускать ошибки. Все же Рион многое делает для меня, и обижаться на него не стоит. Мои фантазии - только мои. Его вины в том, что чувствует глупое сердце – нет, и не было никогда. Напротив, он честно обо все предупредил сразу. Отвечать же черной неблагодарностью на помощь – подло.
Больно! От чего же тогда так больно и обидно. И плакать хочется, а нельзя и слезы стоят комом в горле, горькие, жгучие, словно кислота. Только небо над головой все такое же ясное, солнце – ослепительно яркое и лес шумит все так же. Неправду пишу в любовных романах. Краски вокруг ничуть не изменились и солнечный свет не померк. Все, каким было века до этого, таким и останется на века после. Лишь я изменилась, а плохо это или хорошо – судить пока рано. В такие моменты очень хорошо понимаешь значения: честь, совесть, долг. Они начинают звучать по-новому, и это уже не просто слова и даже не просто понятия, а нечто более глубокое, важно. И цена им не медяк ломаный, потому что больше-то держать и не за что.
- Шэрта-Рион де Вильен – это не полное имя, - нарушил молчание разрушитель. Голос его спокойный, ровный и удивительно нежный. – Я - маркиз Сиан Шэрта-Рион де Вильен, сын герцога Вильена, племянника Карла V, седьмая вода на киселе, но родня короля. Мой титул, так как отец и ныне здравствующий герцог, король Генрих II, маркиза мне жаловали за спасение сына, наследника престола.
Н-да, я представляю, как удивятся его родители, увидев меня. Это на Земле я была Виданой Нестеровой, а тут? Рене не зря потешался и называл меня найденышем. Вот так мезальянс, высшему обществу Приора будет, чем посмаковать. Безродная сиротинушка из второсортного мира и Рион – родственник короля.
- У вас монархия сохранилась?
- Да, Приор, как бы так сказать… в общем, наши миры хоть и похожи, но мы стараемся учиться на чужих ошибках и не повторять их. Ваши принципы демократии – не наш путь.
- А-а-а-а, поняла! Земля – это ваша лаборатория. Что-то типа полигона. Запустил механизм и смотришь, к какому результату приведет испытание. Глядишь, малой кровью удастся отделаться у себя.
Нет, я не злилась. Да и странно было бы ожидать от них чего-то другого. Спасибо, что дали возможность жить. Теперь хоть понятно, из-за чего так разниться время, точнее, скорость течения времени.
- Я хотел сказать не так грубо, но в целом – ты права.
Права, конечно, и барочнику ты навалял, совершенно не опасаясь последствий. Что маркизу, сыну герцога, какой-то там захолустный барон, так, шавка подзаборная. Полает и перестанет. Зубы быстрее выпадут, чем укусить получится. И не факт, что зубы-то от старости выпадут. Скорее уж горстями и с кровью выхаркаются, если хоть тявкнуть посмеет.
- Моих родителей зовут – Мадлен и Поль, - продолжил Рион, не дождавшись реакции на свои слова. – Рос я в загородном поместье, среди нянек, лакеев и камердинеров, потом появился Тео. Хоть у нас и была значительная разница в возрасте, но все же, ближе чем он у меня никого нет. Не обижай его…
- Его обидишь, - хмыкнула я, закрывая глаза.
Воображение рисовало картинки, где два мальчика весело играют в прятки. У одного глаза темно-карие, практически черные, а у второго – синие. Они одеты в коричневые курточки и такого же цвета шортики, а на ногах непременно должны быть белоснежные гольфы. Странно, правда…
- Какими вы были?
- Не знаю, - вздохнул Рион и придвинулся ко мне, - непоседливыми. Часто сбегали в лес. У нас рядом с домом начинается древний хвойный лес. Ели там растут огромные, стволы зеленым мхом поросшие и там всегда темно, словно в сумерки попадаешь. Есть места совсем непроходимые, валежник сплошной сетной лежит. Только в лес заходишь, и так сразу смолой пахнет, особенно в летние дни, будто ты ее лизал. Я когда-то пробовал в детстве – горькая, зараза. И такое чувство, словно еловых веток в рот напихали.