Циммер сдался, поставил на стол несколько склянок, дал рекомендацию, как употребить зелье, и удалился к себе.
Грэй же подхватил бокал, вышел на балкон, опёрся о парапет и, потягивая спиртное, рассматривал звёзды. Сегодня они были удивительными. Очень крупными, яркими, агрессивными. Перемигивались, будто подавая друг другу сигналы, как делают моряки, попадая в шторм.
Ярко-зелёные и фиолетовые, очень красивые и совершенно мёртвые. Злые звёзды разрушенных мечтаний и загубленных жизней.
========== Глава 15. В одном ритме ==========
Она проснулась взволнованной. Сердце колотилось, будто накануне важного события. Впрочем, так оно и было. Сегодня ей предстояло пойти на танцевальный вечер и встретиться там с судьбой.
В голове всё ещё звучала та музыка из сна — яркая и страстная. Но Ассоль не решалась повторить па, которые видела ночью. Нет-нет, такие танцы нельзя исполнять на людях. Только вдвоём, слишком уж они откровенны и интимны. От одного лишь воспоминания пламенели щёки и становилось нестерпимо жарко в груди.
Ассоль ждала сегодняшний вечер, ждала и боялась его. Она старалась занять себя множеством разных мелких дел, чтобы отвлечься от мыслей о предстоящих танцах. Ведь они непременно приводили к раздумьям о Нём, её капитане, мужчине из мечты. О её предначертанном. Как там сказал Эгль: присмотрись?
О да! Она будет смотреть! До бесконечности! Не отрывая глаз!
Эти размышления тоже рождали волнение, но иного толка. То, которое предшествует первому признанию. Первому поцелую. То, что заставляет летать по комнате, кружиться и напевать.
Ассоль представляла, как он подойдёт, как пригласит, что скажет. Ах! Нужно будет что-то ответить. Сможет ли она? Ведь все будут смотреть на них, шушукаться, обсуждать. Но разве ей будет до этого дело, когда в её глазах загорятся звёзды, чтобы сиять только для него?
А их танец? Они будут буквально парить над площадью. Она — в пламенеюще-красном. А он? Как будет выглядеть её капитан? Почему его образ, столько раз виденный во снах, сейчас расплывался, утекал, шёл зыбью? И, словно щупальце осьминога, её цепляло и тащило к себе вчерашнее сновидение. Там она не видела партнёра. Только чувствовала — его силу, его власть, его страсть. Она горела вместе с ним.
Ближе к вечеру явился Эгль. В руках у него была странная шкатулка, и он заметно нервничал. Вместе они поднялись в комнату Ассоль, и старик проговорил, усаживая её на банкетку перед зеркалом:
— У меня тоже для тебя подарок, малышка.
Он открыл шкатулку, и взору девушки явились баночки и флакончики: в одних искрилась радуга, в других — переливался перламутр, в третьих — поблёскивала душистая жидкость.
— Что это? — ахнула Ассоль.
— Косметика. От слова «космос, порядок». В ней — пыльца и слёзы фей. Тронь лицо вон той кистью, — он кивнул на набор кисточек, что лежали у подножья склянок, — и гармония самого мироздания снизойдёт на твои черты.
Он лукаво улыбался, а в глазах его прыгали чёртики.
— Откуда это у тебя? — удивилась Ассоль.
— Я же тебе уже говорил: у библиотекарей свои секреты. Просто приводи себя в порядок.
Он чмокнул девушку в макушку и вышел. Дальше начиналось чисто женское таинство преображения, при котором нет места мужчине.
Она обмакнула кисточку в радугу и провела по ресницам — они загнулись, распушились, удлинились. Коснулась перламутром век — и те покрылись томным блеском. Губы стали ярче и соблазнительнее, глаза выразительнее, а по щекам разлился нежный румянец. В довершение она обрызгала себя искристой душистой жидкостью, и ей показалось, что цветущий луг стал лёгким платком и окутал её. Потом Ассоль нарядилась, осмотрела себя и не узнала. Из зеркала на неё смотрела прекрасная юная фейри.
Девушка закружилась, разбросав вокруг себя яркие всполохи алого, — то взвился подол платья, — засмеялась и легко спорхнула вниз, где её ждал Эгль.
— Сегодня ты произведёшь фурор, помяни моё слово!
Но на этом подарки Эгля не закончились — у самой последней ступени лестницы, чтобы сбегала от маяка к дороге, её ждал наёмный экипаж.
Забравшись в него, Ассоль почувствовала себя по-настоящему взрослой. Она видела, как на таких экипажах ехали в ратушу на выпускной бал её несостоявшиеся одноклассницы. То был единственный случай, когда она завидовала им. Но теперь экипаж случился и в её жизни. Но вот увозил он Ассоль не только на бал, но и на экзамен взрослости.
Площадь была украшена гирляндами фонариков, венками и лентами, громко играла музыка, лихо отплясывали пары. Кругом было множество нарядных людей. Казалось, самый последний бедняк ради сегодняшнего вечера надел всё лучшее и вышел на улицу. Такой нарядной Каперна бывала только в дни именин королевской семьи.
На небольшой подиум, обустроенный на крыльце ратуши, где сейчас располагался оркестр, взошёл старейшина. Он вскинул вверх руку, важно выпятил живот и произнёс:
— Досточтимые жители Каперны! Страх и ужас поползли по нашему селению. Но мы должны показать, что так просто нас не возьмёшь! Что сердца наши из камня и не дрогнут! А значит сегодня, друзья, мы повеселимся на славу, затанцуем, так сказать, всякие страхи. Пусть все чудовища мира боятся нашего задора!
Грянула музыка, старейшина подхватил стоявшую ближе всего к нему девицу и лихо пустился в пляс, наглядно демонстрируя, что обширные габариты не помеха для весёлого времяпровождения. Девушка повизгивала, взбивала каблучками пыль и умудрялась строить глазки своему партнёру по танцам.
Вскоре к ним присоединились и другие пары.
Площадь наполнилась топотом и смехом.
Но Ассоль не интересовал никто, она напряжённо вглядывалась в фигуры и лица, ища Его. Сейчас она отлично вспомнила облик капитана того чудесного корабля, что пришёл под алыми парусами. И, поднимаясь на цыпочки, высматривала мужчину всюду, ловила похожие очертания, уже готовясь сорваться и бежать. Но всякий раз осаживала себя — так не годится. Она не должна показывать своё нетерпение.
— Вы только посмотрите, кто у нас тут! — раздался за спиной ехидный голосок.
Ассоль резко обернулась, мазнув по воздуху усыпанной блёстками прядкой, и столкнулась нос к носу со своими давешними базарными обидчицами.
Девицы и сами-то одетые до неприличия откровенно, осмотрели наряд Ассоль с явным осуждением.
— А разоделась-то как! Эй, дурёха, зачем нацепила эти тряпки? Принцы от такой дешевки за горизонт уплывут! — заявила одна, дёрнув волан, что извивался вокруг нежных плеч Ассоль.
Другая рассмеялась и сказала:
— Подруга, а разве ты видишь здесь принцев? Неужто они выстроились в очередь? — девушка стала выглядывать из-под руки. — Хочу взглянуть, никогда не видела настоящего принца.
— И не увидите, мисс, — донеслось сверху, на небольшой террасе, что окружала площадку, опираясь на парапет стоял Грэй и пристально смотрел на небольшую группку, — уж больно они высоко, вам даже если на цыпочки встать — не рассмотреть.
Он лихо перепрыгнул через балюстраду и приземлился аккурат пред Ассоль, изящно склонившись перед ней.
— Не соизволите ли вы, мисс Лонгрен, потанцевать со мной?
Грэй поймал её взгляд, и она заметила, что в его глазах пляшут чёртики, как недавно в глазах Эгля.
Она вздохнула. Судьба снова смеялась над ней. Поманила надеждой и бросила на чудовище. Но Ассоль всё-таки вложила свои тоненькие пальчики в горячую твёрдую ладонь Грэя.
Тот вывел её на середину площадки, подозвал мага-покровителя Каперны и попросил:
— Дружище Циммер, сможешь убедить оркестр сыграть нам вот этот ритм? Он называется танго, — Грэй напел, и Ассоль побледнела: то была мелодия из её сна.
Циммер улыбнулся и сказал:
— Без проблем, — прошептал несколько заклинаний, сделал пару пассов руками, и над Каперной разлились яркие знойные звуки. Казалось, сам воздух стал на несколько градусов горячее.