Только неприглядную правду.
— Ну извините, — сказал он, чуть умерив язвительность, — что оказался не тем Грэем, что…
Он осекся на полуслове, потому что к горлу приставили нож:
— Мерзавец! — проговорил кто-то у него за спиной. — Как ты смеешь обижать мою девочку, мою Ассоль, мою…
Дальше Грэй действовал на инстинктах, когда натренированный годами организм срабатывает прежде, чем приходит осознание того, что именно делаешь. Разоружить пьяного старика, вывернуть ему руку, впечатать в пол — оказалось делом пары секунд и нескольких несложных приёмов. Лишь когда его ладони сомкнулись на шее пьяницы, а пальцы удлинились, превращаясь в чёрные щупальца и поднимая того, хрипящего, дёргающегося вверх, а за спиной раздался душераздирающий крик:
— Отец! Неееет! — Грэй пришёл в себя и понял, что натворил. Старик перестал биться, и лицо его теперь наливалось мёртвенной синевой. Тогда он отпустил смотрителя маяка, и тот кулем шлёпнулся на пол, а сам же Грэй метнулся к двери, где прижался пылающим лбом к косяку, чтобы хоть как-то унять пожар, взметнувшийся в душе.
Ассоль со слезами и воплем бросилась к отцу, упала рядом с его телом на колени, как подкошенная, а потом стала оспыпать поцелуями его лицо.
— Папа! Папочка! — в отчаянии скулила девушка.
Вскочила, набрала воды, плеснула на старика, должно быть, стараясь привести в чувство. Потом приложила ухо к груди смотрителя, и, наверное, уловив сердечный ритм, слегка успокоилась. Однако, продолжала плакать, по-прежнему горячо целуя отца. Время от времени она прерывалась, чтобы бросить в Грэя чем-нибудь злобным:
— Вы…вы чудовище… вы… вы…гад… Что вы с ним сделали?
Похоже, в её чистой головке, забитой красивыми сказками, не было места для злых и нехороших слов. Поэтому, осекаясь, она продолжала рыдать, и каждый её всхлип действовал на Грэя, как удар хлыста.
Ещё немного, и он сам растает, растечётся, раскинет, а этого никак нельзя допускать. Поэтому Грэей прекратил бодаться с косяком, резко обернулся и зло проговорил:
— Всё, хватит, иначе вы затопите своими слезами всю Каперну.
Девушка всхлипнула ещё раз, подняла голову и бросила на него испепеляющий взгляд, полный ненависти и презрения.
Грэй, между тем, продолжал с напускным цинизмом:
— Как видите, ваш горе-папаша не умер. Он поспит немного, до того времени, пока я со своей миссией буду находиться здесь. Для его же блага. А то неизвестно что и где может ляпнуть по пьяни. А если вы будете послушной и сделаете всё, как я скажу, то и вовсе приведу его в чувство пораньше. А станете упрямиться, родителю придётся отдыхать подольше. Ну что, какие ваши действия?
Накрыв старика пледом прямо на полу, поскольку сдвинуть довольно крупного мужчину хрупкая девушка просто не могла, Ассоль шумно перевела дыхание, поднялась и, всё ещё гневно глядя на Грэя, холодно проговорила:
— Уходите и не смейте здесь больше появляться.
— О, — ехидно протянул он, — я смотрю, вам уже похорошело, раз появился приказной тон и командирские нотки. Но осмелюсь вас разочаровать уже в какой раз за сегодняшний вечер, моя нереида, распоряжаюсь здесь я, и уступать штурвал вам не собираюсь. Поэтому уйду, лишь после того, как вы выслушаете мои требования и пообещаете выполнить всё в точности.
— Требования? Вот как!
Он цинично хмыкнул и смерил её взглядом:
— А вы думали, я сказочки вам пришёл рассказывать. Я, знаете ли, не по этой части.
— Определённо, — в тон ему отозвалась Ассоль. — Так чего вы хотите?
— Беспрекословного подчинения и понимания важности того, что я намерен вам поручить.
Ассоль кивнула, села в кресло, зябко закуталась в шаль и холодно сказала:
— Я слушаю вас, капитан Грэй, и постараюсь не разочаровать.
— Так-то лучше, — Грэй опёрся о стену, прикрыл глаза и завёл руки за спину. Так было незаметно, что у него дрожат пальцы. — Вы знаете, кто такие «Серые осьминоги»?
— Служба королевского сыска.
— Верно, — отозвался он. — И кого же они ищут?
Ассоль пожала плечами.
— Точно сказать не могу, но полагаю, что не беглых преступников и контрабандистов. И даже не самых опасных пиратов. Кого-то гораздо хуже.
— Умница! — искренне похвалил Грэй. — Признаться, я был куда худшего мнения о ваших умственных способностях. А вы — неплохо соображаете, для необразованной деревенщины, нужно отдать вам должное. Да, они ищут тех, кто куда хуже всех преступников и контрабандистов вместе взятых. Гуингаров. Слышали что-нибудь об этих тварях?
— Нет, — честно призналась Ассоль.
— О них мало кто вообще слышал. Но, тем не менее, они существуют. И в достаточном количестве. Хотя и одной такой дряни хватит, чтобы за неделю уничтожить селение размером с Каперну. До того, как жители вообще поймут, кто их убивает. Если вообще поймут. То есть, если успеют.
— Как же вы тогда их ловите?
— По-разному, — ответил Грэй. — Всё зависит от типа гуингара и его возраста.
— Так какого именно вы собираетесь поймать на сей раз и причём тут я?
— В том-то и дело, что мы не знаем, кто он.
— Что это значит?
— Гуингары отлично мимикрируют и копируют облик людей. Достаточно им лишь коснуться проходящего мимо человека. Поэтому сейчас гуингар может быть кем угодно — вами, вашим отцом, старейшиной, библиотекарем.
— А вами он быть не может?
Грэй поймал шпильку и хмыкнул:
— Мимо, хотя попытка была неплохой. «Серых осьминогов» они не копируют.
— Почему?
Грэй неопределённо мотнул головой.
— Причина неизвестна, но ходят слухи, что брезгуют.
— Вот как, значит, даже монстры вами брезгуют.
— Да, — спокойно ответил Грэй, хотя последняя колкость задела его куда сильнее, чем он хотел показать, — мы не самые приятные ребята.
Ассоль довольно улыбнулась, и Грэй подумал, что никогда бы не предположил в ней злорадства. Но, похоже, он многого не знает о маленькой смотрительнице маяка. Да и он сделал за это время всё, чтобы полностью заслужить такую реакцию.
— И всё же, как вы намерены его ловить?
— Будем осматривать каждый прибывший за последние три дня корабль, опрашивать каждого постояльца в гостиницах и тавернах Каперны. И ждать. Рано или поздно он явит себя.
— И какова же моя миссия в этом действе? — серьёзно и по-деловому спросила Ассоль. Грэю показалось, что она сейчас достанет блокнот и карандаш и начнёт подробно конспектировать.
— Та же что и у всех на первичном этапе — смотреть, слушать. И деревенская дурочка, помешанная на сказках, лучшая для того маскировка. Никто не удивится её любопытству и наивным расспросам. К тому же, вы можете сказать, что ваш отец подцепил неизвестную хворь, и вы ищите средство, чтобы его вылечить.
Законичв тираду, он бросил взгляд на старика, который уже безмятежно спал и даже плямкал во сне.
Грэй снова почувствовал зависть: безмятежный сон — роскошь, которая будет недоступна ему в ближайшее время. Впрочем, с той поры, как ему начала еженощно сниться Ассоль, его сон и так был далёк от безмятежности. Особенно, если учитывать содержание тех снов, вспоминая которое наутро, он краснел и прятал глаза от собственной слишком проницательной команды.
— Нет, — решительно сказала Ассоль, прерывая его не слишком весёлые мысли, — врать я не стану. Это не по мне. В остальном постараюсь вам помочь.
— Уж постарайтесь, — резюмировал Грэй, — раз в два дня приходите в Бухту Острого мыса с докладом. Ровно в полдень. Буду вас ждать. И в ваших же интересах не юлить, когда будете докладывать. А честно рассказывать всё. О ком бы ни шла речь. Понято? И помните, что чем чётче вы выполняете указания, тем ближе пробуждение вашего батюшки.
Ассоль метнула на него злой взгляд, но всё-таки кивнула, соглашаясь.