И я, морщась, смотрю на экран, ожидая, что сейчас польётся какая-нибудь банальщина пикапа. Потому что чужие красивые стихи — это самый простой ход, вообще-то. А потом мне вдруг становится обидно за себя.
Ты уже тоже сошла с ума, Ника! Вслед за отцом. Во всех видишь пикаперов и ищущих выгоду мужчин.
Смотрю на себя в зеркало. Неужели секс и бабки отца — это всё, чем я могу привлечь? И нет больше никаких призм, через которые на меня можно посмотреть?
Красота — страшная вещь. За ней мужчины перестают видеть тебя. Красота — это одиночество в толпе мужчин. Вот такие картонные отношения, как с Максом. Когда он тащится от моей внешности и везде заливает наши с ним фотки, словно я обезьянка! А внимания к моему внутреннему миру ноль.
Может, мужчины такие все? Опыт у меня не ахти. Папа — цербер. Макс мой первый. И от мысли, что последний, я впадаю в тоску.
Телефон пиликает сообщением.
«Благодарю…»
Всё.
Всё? Тебе больше ничего не нужно, собеседник, умеющий выбирать красивые строки? Жаль… Мне голодно! Мне хочется ещё порезонировать на глубоких мужских чувствах. Это такой дефицит!
Вздыхаю.
Какое-то чувство азарта и незавершённости снова толкает под руку. Его телефон не скрыт. И это почему-то даёт мне ощущение безопасности. Дрожа от собственной азартной дурости на эмоциях от его трека я тоже отправляю:
«(Zivert):
От жажды невыносимо,
Интерес лишь спортивный.
Я за тобою, как в фильмах.
Мне без тебя «вилы».
Твой вкус, мой ток,
Дым в потолок.
Ещё хочу…»
В любой момент я могу заблокировать его и сменить, если что, номер. Ну что в этом страшного?..
Телефон превращается в магнит. Я хожу вокруг него кругами и жду ответного сообщения.
Ну? Есть у тебя, что скормить мне ещё?
Беркут: «Я вижу только тебя.
Твой космос во взгляде напротив.
Не отпускай меня, не отпускай,
Ты — мой самый прущий наркотик.
Когда тебя не найти, паранойя давит как пресс.
Ты в списке номер один моих запрещённых веществ»
(PLC)
«Ника, остановись!» — уговариваю я себя. Но пальцы, путая буквы, ищут трек. Наушники и погромче…
Этот трек тоже заходит, насыщая мой голод. Добавляю оба в плейлист. Слушаю ещё по разу.
Хватит… Всё. Это было здорово. Но хватит.
Чтобы не поддаться соблазну продолжить, отключаю телефон. А вот заблокировать контакт рука не поднимается.
Падаю на кровать, плавая в эйфории сродни той, которая возникает, когда влюбляешься. Губы растягиваются в улыбке, отказываясь подчиняться.
Господи! Ну и дурочка же я ещё мелкая… Папа прав. Навыдумывала уже…
Глава 4 — "Ты вместо всего" (Беркут)
Мне снится Ника. Её взгляд. И как я размыкаю губы, чтобы хоть что-нибудь сказать ей. В груди давит и жжёт невыраженными, не нужными ей чувствами. И вместо слов из моей груди через горло, раздирая всё огромными шипами, прорастает роза. Это так больно — просто пиздец…
Задыхаясь в распускающихся во рту лепестках, просыпаюсь от приступа удушья. Резко подрываюсь на кровати, вспоминая свои проблемы с дыханием и глотанием в первый месяц после операции. И боль… боль… боль…
Меня передёргивает. Боли давно нет. А, нет… есть. Подношу пальцы к горлу, но по привычке не касаюсь его, зависая ими в паре сантиметров от кожи. Так как долго нельзя было трогать. Боль несильная, просто немного раздражающая. От тату. Оно ещё не забито полностью, только контуры. Эта боль — фигня.
Дотягиваюсь до телефона и проверяю нашу короткую, но перевернувшую меня наизнанку переписку.
Так и не ответила на последнее…
Что это было? Почему она вообще ответила? Случайный порыв? А чего я вообще ждал? Да ничего не ждал, если честно. Просто хотелось выплеснуть хоть немного переполняющих меня чувств.
«Ещё хочу…»
От этой её строчки меня топит. Она такая… Она будоражит, вызывает тахикардию. Развязывает руки! Но я пытаюсь объяснить слепому, голодному хищнику внутри себя, что руки всё равно надо держать при себе.
Тебе зашли эти строки?.. Стоит ли писать ещё что-то? Это будет навязчиво? Я бы не хотел навязываться и вызывать у неё такого плана эмоции. Уж лучше никаких, чем раздражение и пренебрежение. Но… не делать совсем ничего, пока портал для соприкосновения с ней открыт, я не могу тоже.
Семь… В восемь она идёт в фитнес-клуб. Благо он чисто женский, и это хоть какая-то граница для моих маньячных порывов.
Почему-то в голове картинка, как она привычно вставляет в уши наушники. Её глянцевый полупрозрачный маникюр мерцает под солнцем.