Я живу среди пороков
Наша жизнь – как следы на воде:
Разойдутся круги и растают.
Годы-птицы сбиваются в стаи,
Чтоб взлететь в «никогда» и «нигде»…
Я живу среди пороков, Да и сам я весь – порок. Одинок я одинокий Среди тысячи дорог. И глаза мои калеки — Костылями по ногам. И любовь моя навеки — Еле-еле по слогам. И во взгляде вдруг читаю: «Завтра позабудется». Ни о чем уж не мечтаю — Все равно не сбудется. Ах ты жизнь моя шальная! Не листом шагреневым — В сад вплывает ночь хмельная Парусом сиреневым.***
Холод выстудил синие стены, Из окна – догорающий свет. Нестерпимей становимся все мы Под стрелой улетающих лет. Мы стареем, как яблоки в кадке; Голос груб, взгляд озлоблен и скуп. И не так уже, милая, сладки Поцелуи истерзанных губ. Крылья душ, где же вы обгорели? Был высок и прекрасен полет. Неужели, мой Бог, неужели Наступает последний черед?..***
И дни уж не ярки, И ночи не жарки, Скупее улыбки, Глупее подарки. И требует смелости Каждый пустяк, И женские прелести Дразнят не так… И вряд ли услышу я юности зуд, Когда в поднебесье меня повезут. И вряд ли увижу я дождь и грозу, Но, может быть, ты мне подаришь слезу?***
Когда мы в отчаянье От новой беды, К нам радость случайно Проглянет из тьмы. Когда хорошо нам И сердце поет, Какое-то горе Стоит у ворот. Вот так и живем мы. И день ото дня Чего-то находим, Теряя себя.***
Ручейками в тучках рваных Расплескалась лунь в ночи. Стынут запахи дурманов — Луговые куличи. Август пьяненький в окошко Прислонится лбом к стеклу, И взгрустнется мне немножко По ушедшему теплу. Скоро утро брызнет светом, Не разобрана кровать… Скоро жизнь с другим поэтом Станет ночками играть…***
В саду, где розы расцветали, Витали запахи весны. Там вишни, приоткрыв вуали, Смотрели розовые сны. Царила ночь, и невозможно Мне было жаль ушедших лет, И только звезды осторожно На розы проливали свет. Биенье собственного сердца Вдруг ощутил я в тишине — И то ли бесы, то ли черти В лицо расхохотались мне…***
Мой бедный брат, тебе на небесах Уже никто не поднесет бокала. Да мне и самому осталось мало С охотниками пьянствовать в лесах. Мой милый брат, июльскою зарей, Спустя сто лет как ты сыграл без правил, Я – грешный Каин – говорю с тобой С земли, которую навеки ты оставил. Отсюда, брат, как ни прищурь глаза, Как ни взреви белугою морскою, Не видно рая твоего. Слеза Одна лишь заливается тоскою. Любимый мой, легко ль тебе в раю, И видишься ли ты с отцом и с мамой? Я здесь один остался на краю Беды, что люди называют драмой. И, голову на руки уроня, Я проникаю в горя бесконечность. И все же, брат, не торопи меня… Увидимся… У нас в запасе – вечность…***
Разбили всё, что только было можно. В лесу любви одни чернеют пни. Ступаем меж осколков осторожно, Чтоб не поранить голые ступни. Ко всем ручьям завалены тропинки. И больше нечем жажду утолить. Ни капельки на сердце, ни слезинки… Ни верить нет желанья, ни любить.***
Я в это окошко стучался ночами, Когда приходил на свиданье к любимой. Зачем заложили его кирпичами И доски стальными гвоздями прибили? Мы в это окошко сквозь тонкие стекла Глазами друг другу «люблю» говорили. Под ним – целовались, под ливнями мокли… Какими же юными мы еще были! Куда так спешат наши краткие годы, В старух превращая вчерашних невест? Уж скоро и нам на кирпичном надгробье Поставят из досок сколоченный крест.***
Вы часто счастливых встречали на свете? Конечно, конечно, – запрыгали дети. И юноши тотчас цветком расцвели. Да только вот взрослые взгляд отвели. Как много друзей на ваш зов отзовется? Вся наша деревня! – мальчишка смеется. И юноша к девушке нежно приник. Да только нахмурился грустный старик. Всегда ли к столу доставало вам хлеба? От детского смеха рассыпалось небо. И юность меня позвала на обед. Да вот ничего не ответил мне дед. А долго ли вам упиваться любовью? Да целую вечность, – распишемся кровью. Хотел я у деда узнать про века, Да так и не смог отыскать старика.