В клёкоте грифонов слышался смех. Ролан, конечно, ни за что не поверит
— Что делаем? — послышалось за спиной. Размахивая сумкой, к конюшням спешил молодой Брази́.
— Вода есть неотравленная? — спросила я у гвардейца, что напряжённо всматривался в дверной проём, откуда неуклюже вылетали грифоны.
— Что? — он очнулся, услышав мой вопрос.
— Нужна вода, чтобы лапы обработать.
— Найдём. Сколько?
— По ведру на птаха.
— Есть!
Гвардейцы бросились выполнять приказ, а я подозвала одного из грифонов, что столпились поодаль конюшни, приземлившись после короткого полета.
— Твой хозяин? — кивнула я на гвардейца, который с напряжением смотрел на нас, осматривая грифона и с облегчением отмечая, что никаких изменений на лапах нет. — И как он тебе?
Довольное фырканье.
— Это хорошо. Брази, осмотрите следующего, пожалуйста.
Лекарь кивнул, спросив с тревогой:
— Как там мой?
— Зовите, будем смотреть.
Я проверяла воду в каждом принесённом гвардейцами ведре. Со времён покушения на Альфреда на случай отравления в моём коробе всегда имелся запас необходимых зелий, любовно отобранный и проверенный. Вот и пригодились. Второй раз уже, я вспомнила случай с Роланом. Тоже мне, мирное время.
По капле алой, как кровь, жидкости на ведро, и если вода не чернеет через пару минут, значит, всё в порядке.
После этого в ход идут обеззараживающие зелья, их у меня тоже много. Не совсем то, что нужно от ядов такого уровня, но за неимением лучшего. Заговариваю воду от заразы, вливаю силу. Чистой ветошью в четыре руки мы с Брази обрабатываем лапы и брюхо каждому грифону.
Улыбаюсь, любуясь красавцами, рассказываю, какие они прекрасные, умные. Лучшие в мире! Грифоны довольно курлычут, к непередаваемому удивлению Брази и гвардейцев.
Ещё бы. Они же общаются с этими удивительными, магическими существами исключительно посредством команд и приказов.
А зря!
Последними подлетают Колокольчик и Верный. Плавно, величественно, один краше другого! Видно, они так и не договорились между собой, кто главнее.
— Привет, — глажу я Колокольчика. — Герой!
Верный, которого осматривает Брази, глядит ревниво и немного удивлённо, не веря, что так может общаться с грифоном человек.
Колокольчик кладёт мне голову на плечо, переступает лапами и протягивает одну мне.
— Умница моя. Как же ты яд распознал? Как догадался?
«Ну с такой-то хозяйкой было несложно», — насмешливо раздаётся в голове.
— Но у тебя же нет зелья? — я киваю на почти пустой пузырёк с алой жидкостью.
«Я всё-таки грифон», — напомнили мне обиженно.
— Колокольчик, Верный! — приказываю я. — Берите остальных и летите на ночевку в лес. Расслабитесь, волков погоняете. Считайте, у вас выходной. Вперёд!
— Но… госпожа графиня, — возражает один из гвардейцев.
— Надо испросить дозволения у монсеньора, — поддерживает другой, словно извиняясь.
— Испросите, — не спорю я. — Только если не в лесу, где же им ночевать?
…
Слуги под моим чутким руководством до утра чистили конюшни. Что я только не придумывала, чтобы люди не отравились: вымачивала в зелье перчатки, приказывала закрыть рот и нос косынками, выдавала каждому укрепляющую настойку. Но очень скоро встал вопрос: куда деть солому и грязь, в которых яда было столько, королевство можно потравить, и не одно! А ещё обеззаразить пол и стены нужно…
Мы с Брази варили зелья, не останавливаясь, напитывали силой, разливали не по пузырькам, а по ведрам. Стоит ли говорить о том, что к утру оба едва держались на ногах?
На рассвете, будто солнце взошло, появился Ролан.
— Всё, — объявил, подхватывая меня на руки монсеньор. — Спать.
— У нас закончилось зелье, определяющее яд, — объясняю, еле ворочая заплетающимся от усталости языком.
Лёгкое прикосновение мужских губ к моим — распахиваю глаза.
Никто не видел? Ладно. Тогда я тоже не видела…
— Сначала сон. Потом можешь варить, что хочешь, — милостиво разрешили мне, крепче прижимая к груди.
— Что с водой в Биргенгеме?
Он вздыхает и нехотя отвечает:
— Не отравлена. Улицы патрулируются. Как только вернутся грифоны, отправлю пару гвардейцев в войска. Пускай идут на соединение с нами, начнём прочёсывать горы. Пора знакомиться с тем, кто затеял это безобразие и устроил нам весёлую ночь.