Глава двадцать седьмая
Я падала в никуда. В серую муть безвременья, так падают хлопья сухой травы, заваренные крутым кипятком: кружатся, кружатся, не понимая, куда попали, не смирившись с тем, что ещё немного, и они отдадут зелью всю свою силу… Сердце зашлось от ужаса, мне в жизни не было так страшно! Крик звенел в ушах, я даже не сразу сообразила, что это мой собственный крик… Странно, что на него оставались силы, несмотря на то, что воздуха уже не хватало, горло саднило чем-то горьким, вдохнуть полной грудью невозможно…
Я смирилась. Понимала, что умру, и даже ждала его, последнего удара с огромной высоты. Только бы всё кончилось сразу: не хочу страдать от боли.
Колокольчик. Я понимала, что Ролан будет безутешен, но да простит меня Милосердная, за грифона я боялась больше. Потому как что горе делает с людьми, я знала, видела эти глаза. Детей, переживших смерть родителей, женщины, у которой горы забрали мужа и сына. Они страдали. Но они могли жить дальше. А грифон. Что если он не сможет? Может быть, Уля…
Я вдруг поняла, что не падаю. Удара не было, я лежала на чем-то, дурно пахнущем и…
— Апчхи!
— Будьте здоровы, — сообщил мне вежливый маркиз.
К сожалению, он никуда не исчез. А жаль. Его маленькие алчные глазки смотрели с укоризной. По крайней мере, так показалось, хотя сфокусировать зрение я не могла: всё вертелось и кружилось волчком. Где я? И, главное, как отсюда выбраться? Вряд ли предатель притащил меня туда, где безопасно и хорошо. Кажется, он говорил, что доставит меня Хозяину?
Круговерть перед глазами не желала униматься, попробовала смежить веки — стало ещё хуже. Яркие точки и пятна плясали, сливаясь в бурный хоровод. Слабость угнетала, не позволяла оказать сопротивление, вскочить и кинуть заклинание.
— Вы меня оглушили, — недовольно проворчал маркиз. — И стоило так кричать?
Он замолчал, наступила пауза. Чего он ждёт? Извинений за неприличное поведение во время собственного похищения? Уродец. Если бы я могла, защемила бы все нервы и сдала бы Альфреду. От злости стало немного легче, пятна уже не кружились перед глазами, появилась чернота. Спасительница, как хорошо…
И я осмелилась приоткрыть один глаз.
Темница. Собственно, этого и следовало ожидать. Знакомый полумрак, решётки, коридоры, запах земли и гнилой соломы. Интересно, все подземелья похожи друг на друга? Конкретно это мало чем от отличалось от тех, где я уже была. В форте и у короля в замке. Что-то часто я заглядываю в подземелья последнее время.
Маркиз Роунмар по-прежнему стоял за решёткой, не сводя с меня недовольного взгляда.
— Вам действительно плохо? Или вы притворяетесь?
Хотела замотать головой, прогоняя дурноту, но побоялась, что снова всё закружится. Прислушалась к себе, магия исчезла. В солнечном сплетении тянуло болью и тоской по утраченной силе. Такого не было ни разу. Жуткое ощущение, как будто в груди прожгли дыру, а внутрь положили тлеющий уголь…
— Я пришлю целителя, — злобно блеснул глазами маркиз, удаляясь в темноту.
Со стоном привалилась к холодной каменной стене. Ролан и Норфолк почти успели. Почти.
Где я? В горах? Куда мы провалились с маркизом вместе? И что это было? Интересно, в Академии знают о таком способе передвижения? Вот бы знали, и на голову врагов свалились королевские гвардейцы, маги и… Ролан. Злой. Очень злой Ролан.
Хотя… В горах вести военные действия, тем более с противником, для которого они родные… задача опасная и непредсказуемая. Эхо подземелья страдающе и гулко подхватило мой тяжёлый вздох и унесло в темноту. И тут… Я услышала ответ! Стоны. Тяжелые, горестные, болезненные.
В этом подземелье я не одна? Подобралась к кольям решётки, осторожно выглянула.
Чудовища. В каждой из клеток длинного полутёмного коридора алые угольки злых, алчущих смерти глаз…
В страхе отползла вглубь камеры и замерла, забыв про головокружение.
Чудовища яростно выли, желая добраться до меня. Вспомнилась сказка про Хранителя гор.
— Помоги! — взмолилась, вдыхая запах земли. — Помоги! Прошу не только за себя, за всех! Они же не виноваты.
Тот, кто сидит под горой
Кто сторожит покой.
Тяжёлые, неуклюжие шаги эхом раздаются в пустом пространстве. Страшно… Я даже дышать перестала. Вряд ли в таком месте придёт к тебе кто-то хороший. И уж точно это не тот, кто сидит под горой, добрый и справедливый…
— Ш-ш-ш-ш, — кто-то шуршал по камням, с трудом переставляя ноги.
Чудовища смолкли, стало совсем тихо и от этого жутко.