- "Тот корабль мог принадлежать, не только... пришельцам, - высказал свое мнение Скрипка. - До нас в исследование аномалии отправили Ксианфенг и Ресерчер. Замечу тоже в прошлом боевые крейсера. А двадцать пять лет назад в аномалии пропал Магеллан."
- "Исключено, - возразил остывший Перов. - Магеллан был гражданским судном, его спутать с боевым кораблем нельзя. Ксианфенг... китайцы атаковали нас? Это первое, а второе, он окрашен в красный цвет. И третье Ксианфенг вообще ушел по аномалии в противоположную сторону."
- "А Ресерчер?" - настаивал на своем Скрипка.
- "А что он? Какой смысл им нас атаковать? Сегодня? Олег ты забыл, какой сейчас год?"
- "Не забыл," - покачал головой Олег Скрипка, - "но в космосе всякое бывает. Космический психозы никто не отменял. Может, что привиделось им, и, заметив нас в аномалии, перепутали с кем и открыли огонь на поражение."
- "С кем перепутали?" - возразил Перов. - "В аномалии то?"
- "Ну, может, и не перепутали, может противостояние вспомнили..."
- "Ну, это уж совсем, - чувствуя, что прав победно отверг идею Скрипки, Перов. - Тогда огонь не открыли, а теперь в эпоху единения и восстановления Совета Земли... Это уж совсем фантастика Олег."
- "Может и фантастика, - не сдавался Скрипка, - но давайте вспомним, что Ресерчер как раз серебристый и единственный бывший крейсер, имевший орудийную установку как раз в носовой части! Что и говорил Атымбаев."
- "Да Атымбаев много что говорил. Вначале-то он утверждал, что корабль черный, это здесь он признался, что он серебристый. Он тебе Олег завтра скажет, что корабль оранжевый был. И ты тогда в расу разумных апельсинов поверишь... И вообще, Ресерчер ушел в исследование на два года раньше. Я что-то не припомню, чтобы в аномалии можно было остановиться и подождать. Это тебе не автобус. Если уж попал в аномалию, то и подчинен её законам, будь добр лететь со скоростью в пятьсот световых. И не иначе! Ресерчер на тысячу световых впереди нас..."
- "Ну, хорошо если так..." - потупил взгляд Скрипка.
После непродолжительной паузы, Угрюмов подвел черту:
- "Итак, господа! Считаю, что инцидент или его отсутствие с неизвестным кораблем будем отслеживать впредь. Дождемся от Атымбаева визуального изображения корабля. Посмотрим в архиве. Будем более внимательными. До дежурных офицеров навигации довести соответствующую информацию. Однако на данный момент, принимая во внимание сложную ситуацию с энергетикой корабля, его повреждения, вводить боевой режим, не считаю нужным. У совета корабля есть возражения?"
Совет единогласно в знак согласия молчал.
- "Хорошо, - заключил адмирал, - перейдем к следующим вопросам. - Господин Скрипка, служба астронавигации определила, где находится Дежнев? Как далеко мы от Земли?"
- "Никак нет, Дмитрий Петрович. Нет такой технической возможности. К сожалению, наши методы навигации не позволяют узнать даже примерного местоположения."
Все задумались над сказанным, в том числе и Васильев. Новость была безрадостной. Каждый в совете корабля отлично понимал, что на самом деле означают слова Скрипки. Если нет точных координат их местоположения, то нет и пути обратно. Первым нарушил тишину Перов:
- "Что ты говоришь Олег? У тебя на корабле лучшее навигационное оборудование. ИИ сравнимый с академическим. Ты лично отбирал штат навигаторов на корабль. И ты хочешь сказать, что вы не справились?"
- "Я хочу сказать, Семен, что пока установить наше точное месторасположение - невозможно!"
- "Прекрасно...," - схватился за голову Перов.
Мрачные чувства серой обреченности и тоски, словно занавес накрыли зал совета. Стало не по себе и Васильеву. Именно в такие моменты легче всего раскусить человека, увидеть его изнанку, понять какой он на самом деле. Что бы ни капаться в себе и своих слабостях, Васильев переключил внимание на остальных.
Вот только посмотреть на докладчика Скрипку. Ведь его уверенность лишь ширма. Несмотря на возраст, как только он понял, что лишил остальных своими словами надежды, как только все замолчали, он нервно закусил себе губу. И ведь жуёт её несколько минут. А если присмотреться, то его характерное морщинистое лицо, от сказанных слов стало на десяток лет старше. Ответственная работа не каждому по плечу Олег Владимирович...
Или взглянуть на резкого Перова. Он вновь схватился за сигарету, будто надеясь найти в ней высший смысл. И лицо, казалось бы, спокойное. Но как говорят в разведке - следите за руками! Они Вас выдали с потрохами Семен Семенович. Они трясутся, как у больного старика. А значит, нет и в Вашей душе гармонии. Как быстро осыпается построенный Вами песочный замок? Адмиральские погоны посмертно никому не нужны...
А что же профессор Миллер? Он молодец. Лишь спрятав едва закрытые глаза за линзы очков, он стал что-то считать про себя. Быть может, он все еще верит в то, что наука нас спасет? Что его чрезмерно раздутая от численности команда сможет найти решение? Как знать Андрей Михайлович. Но пока что наш корабль больше напоминает деревянный ковчег, что вынесло "течением" аномалии в незнакомый космос.
Седовласый доктор Пирогов, что скрыто за Вашим удрученным видом? Тоска по оставленной семье? По утерянным в космосе годам? По внукам, что вырастут без Вас? Быть может Вы устали от Ваших знаний о человеческом теле. Вы один среди нас можете разобрать на винтики и заново собрать человека. И не просто собрать, сделать лучше прежнего. Но есть ли у Вас, Лев Яковлевич, дар лечить душу, что потеряла самое ценное в жизни - надежду? Конечно, Вы возразите, как яркий идеалист, что мы все знали, на что шли. И это будет правдой! Как будет правдой и то, что, несмотря на риск, мы верили, что вернемся обратно!
А вот главный инженер корабля совсем закрыл глаза. Ему стало плохо? Не проронив ни слова за совет, он и сейчас многозначительно молчал. Было, похоже, что он лучше всех представлял масштабы разрушений на корабле. И возможно лучше остальных понимал наши настоящие шансы. Морозов был прекрасный технарь. Но вот вечно отсутствующее выражение лица... Какая- то постоянная помятость, отсутствие внятных интересов. Что это? Бесчувственность? Депрессия? Зачем тебя вообще понесло в космос если ты ничего не хочешь? Каким -то промозглым холодным чувством веяло от этого человека. Поэтому Васильев, последние полгода старался избегать его вовсе. Говорят, плохие мысли заразны! Хотя нет, верно, подмечено не фамилия красит человека - человек фамилию.
Одно место пустовало. Этот пробел не заполнил товарищ академик Жеровский. Полковник внутренне поморщился, вспоминая академику формальную демократичность и фанатичное соблюдение норм и правил - при очень нехороших маневрах в сложных ситуациях. И то и другое - крайне напрягало. Он и сегодня нашел более достойное занятие, чем заседание совета корабля. И это несмотря на то, что числился начальником экспедиции. Право на это он имел - ситуация была не его компетенции, а компетенции военных. Что ж это его выбор. Васильев как-то слышал от него, что хуже пустого разговора между двумя людьми, может быть лишь пустой разговор с пустым стадом. Интересно на кого намекал академик?