Они вошли в номер 739. Внутри оказалась глухая передняя с дверями в ванную и туалет. Поль закрыл дверь, как только они вошли. В комнате Йегли увидел молодую цветущую женщину с пышными волосами. Она любезно приветствовала профессора, и тот немедленно понял: женщина совершенно здорова. Это была ловушка, но когда доктор повернулся к входной двери, он увидел прислонившегося к ней Серрано. В руке тот держал направленный на него пистолет.
Десять лет назад Йегли уже пришлось пережить вооруженный налет в своем собственном кабинете. Он знал, как надо себя вести в таких случаях: отдать все, не делать никаких резких движений, не смотреть в упор на грабителей. В этот раз что-то ему подсказывало, что ситуация не совсем обычная. Эти люди не хотят ни его жизни, ни его кошелька. Чего же им надо?
— Простите нас за этот спектакль, профессор, — сказала Керри, — но у нас не было выбора. Если вы будете так любезны и сядете, мы вам все объясним.
Керри указала ему на мягкое низкое кресло, обитое желтой тканью. Йегли облегченно сел.
— Итак, — сказал Поль, отбросив чуть-чуть простоватый тон Серрано, — мы не хотим причинить вам зла. Нас интересует только одно: вы личный врач Алистера Маклеода.
Лицо Йегли разгладилось. Он посмотрел на своих собеседников понимающим и немного презрительным взглядом. Так вот в чем дело: банальный преступный сговор с целью ограбления миллиардера. На этом берегу Лемана обычное дело. Чаще всего такие затеи выходили грабителям боком. Швейцария умеет защитить себя гораздо лучше, чем принято думать, а богачи крайне редко держат дома больше того, что надо, чтобы расплатиться с парикмахером. Йегли спокойно ждал продолжения.
— Вы знаете, кто такой Маклеод? — спросила Керри.
— Мой пациент, мадам.
— Такой ответ делает вам честь. Это очень в духе вашей страны. У нас такая деликатность не принята. Назовем вещи своими именами: Маклеод просто дерьмо.
Йегли был немного сбит с толку таким началом беседы. Обычные бандиты имеют много общего с врачами и банкирами: клиент для них свят. Они с легкостью ограбят его, но моральное осуждение не в их привычках. Чего же они хотят?
— Мы не говорим о происхождении его состояния, — сказал Поль, — нам безразлично, как он его сколотил. Важно лишь то, на что он его употребляет или хочет употребить завтра.
— Мне кажется, — решился вставить слово профессор, почувствовавший себя немного увереннее, — что бедняга не в том состоянии, чтобы сильно кому-нибудь навредить.
— Он в силах оплатить гибель миллионов людей.
Йегли откинулся назад и засмеялся, издав целую гамму различающихся по тональности звуков.
— Ха-ха-ха! Ха-ха! Маклеод! Он почти не выходит из дома, да и из комнаты тоже…
— У него в руках много нитей, — сказала Керри, раздраженная такой самоуверенностью. — Достаточно потянуть всего за одну, чтобы натворить немало бед.
Старый профессор тряс головой, чтобы продемонстрировать, сколь абсурдно то, что он слышит. Он любил, чтобы все было ясно, однако сейчас решил придерживаться другого правила, принятого в психиатрии: не противоречить пациенту, какую бы околесицу тот ни нес.
— Довольно, мадам, — предложил он. — Лучше скажите мне, кто вы такие и чем я могу вам служить.
— Мы проводим расследование действий Маклеода.
— По заданию ЦРУ, конечно? — спросил врач. Шпионские страсти часто бывают темой бредовых видений, так что Йегли вовсе не удивился, услышав серьезный ответ Керри:
— По заданию частного агентства, имеющего контракт с ЦРУ.
Теперь в диагнозе сомнений быть не могло: они просто помешанные. Йегли спрашивал себя, хорошая это для него самого новость или плохая.
— Какую же роль вы отводите мне в этом деле?
— Вы были у Маклеода вчера утром, не так ли?
— Да, с врачебным визитом.
— Когда вы должны снова его посетить?
— Я бываю у него три раза в неделю, всегда в десять часов утра. Вы должны это знать, если следили за мной.
— Значит, вы едете к нему завтра?
— Совершенно верно.
Поль покинул свое место у двери и сел на край кровати. Его колени почти касались коленей Йегли.
— Мы хотим знать все о болезни Йегли, назначенном лечении и всех медицинских процедурах. Мы хотим, чтобы вы лично предупредили его, что не можете быть завтра и поручились за того, кто придет вместо вас.
— А кто же, позвольте узнать, будет вместо меня?