Керри пыталась вставить хоть слово о своем собственном положении, но Поль говорил без остановки:
– Теперь, когда я исчез, они начнут суетиться. Убежден, они попытаются начать операцию как можно раньше. Надо и нам поспешить. Я постараюсь подобраться к этой Жюльетте с другой стороны. А у тебя как? Что ты узнала у Фрича?
– Я уверена, что у него ключ ко всему. Все сходится на группе студентов, когда-то работавших с ним.
– Отлично. Есть имена?
– Я знаю, как их раздобыть. Но, прошу тебя…
– Давай. Вперед. Иди по следу, если он есть.
– Поль, успокойся хоть на минуту и дай мне сказать.
– Слушаю.
– Я заперта в Инсбруке. Пленница в некотором роде, правда, в отеле. На улице вооруженные люди. У них под контролем все выходы.
– Кто же это?…
– Арчи. Он позвонил мне вчера вечером. Он знает, что тебя должны сдать ФБР.
– Откуда?
– Он говорит, что от ЦРУ.
– ЦРУ? А они как узнали?
– У них кто-то есть в охране ААЗП.
– Это он так сказал? Арчи утверждает, что они внедрились в охрану ААЗП?
– Да.
Поль замолчал. Связь была не очень хорошая, но Керри слышала, что он с шумом дышит, как бычок, готовый броситься на человека.
– В чем дело, Поль?
– А в том, что люди, которые меня схватили, не имеют никакого отношения к охране ААЗП.
– Ты уверен?
– В это время дня внутри здания вообще нет охраны. Она приезжает, только если срабатывает сигнализация. Эти ребята хотели, чтобы я проник внутрь через вход в гараж. Наташа, девушка Джонатана, открыла его своей карточкой. Парни, которые были с ней, там не работают. Она впустила их раньше и спрятала. Они сразу же смылись на машине, а меня заперли в багажнике. Я думаю, они хотели вернуться со мной туда к половине седьмого утра. Тогда Наташа вызвала бы охрану, заявила, что пришла по делам пораньше, случайно с ней оказался ее друг, который обнаружил меня и скрутил. Не важно. Главное, что охрана никак не могла знать, что происходило во время моего допроса по той простой причине, что ее еще не оповестили о происшествии.
– Ты хочешь сказать, если в ЦРУ знают о твоем задержании, значит, они внедрились прямо… в группу Хэрроу?
– Это одна из возможных разгадок.
– Так вот почему они попросили Арчи прекратить расследование! Они идут по следу Хэрроу и не хотят, чтобы кто-то путался у них под ногами.
Поль задумался:
– Это самое разумное объяснение.
– Ты видишь другое?
– Другое заключалось бы в том, что… кто-то из ЦРУ прикрывает Хэрроу.
Чудовищность такого предположения погрузила обоих в молчание. Каждый пытался оценить возможные последствия. Подавленность Керри куда-то исчезла, и ей словно передалась энергия Поля. Совершенно обнаженная, она мерила шагами комнату, прижимая телефон к уху.
У нас нет выбора, – сказал Поль. – Необходимо продолжить дело. Мы не можем больше никому доверять, если хотим помешать тому, что готовится.
– Дай мне время до завтрашнего вечера. Я постараюсь узнать побольше об учениках Фрича. Это наш последний шанс.
– Я думал, ты не можешь выйти из отеля.
– Ты забываешь, что нас учили одному и тому же. Кстати, по технике выживания во враждебной среде у меня были отметки получше твоих.
– Ладно, – ответил Поль. – Позвоню тебе завтра вечером.
– А что ты сам собираешься делать? Искать девчонку?
– Да, но сначала, по-моему, надо понять, что происходит в Провиденсе.
– Первый, кому удастся что-то узнать, вызывает второго. Мне бы хотелось быть с тобой, Поль. Очень хотелось.
Прелюдия завершилась, и теперь расставание давалось им тяжело. У обоих было только одно желание: оказаться вместе и разделить все, что предстоит. Стремление к этому переполняло их энергией.
Когда Поль дал отбой, уже совсем рассвело. Скрипнув покрышками, он резко рванул с места и, развернувшись, поехал на юг к побережью Род-Айленда.
Барни женился поздно. Он разменял уже пятый десяток, когда его супругой стала эфиопка Салехворк, моложе его лет на пятнадцать. Барни познакомился с ней на семинаре, организованном Всемирным банком в Вашингтоне, где он работал в службе безопасности после увольнения из ЦРУ. Именно там разыскал его Арчи, когда затеял авантюру с бюро в Провиденсе.
Салехворк была экономистом банка, специализирующимся в области структурного анализа. Она приехала в Соединенные Штаты вместе с родителями, после революции 1974 года бежавшими от красного террора. Сам не зная почему, после женитьбы Барни стал чувствовать себя в безопасности, словно этот брак положил конец мучительному состоянию раздвоения личности, свойственному афроамериканцам. Благодаря жене Барни осознал, что корни его не в Африке работорговли и колонизации, а в гордой, девственной и могучей стране, чье прошлое уходит в вечность.