Отец ушел в очередное плавание, на берег обрушился снежный буран, и Максимка слег с воспалением легких, которое унесло его в две недели. Не помог ни медицинский вертолет с врачами, ни больница, ни слезы и мольбы Стаси, истерически взывающей к Богу, в существование которого она никогда не верила.
После этого Екатерина Абелевна получила страшную телеграмму и приехала за Аней.
– Я не могу на нее смотреть! – рыдала Стася у матери на груди. – Увези ее отсюда! Она разрушила мою жизнь!
– Что ты, дочка! Разве можно так? При чем тут девочка? Это горе в тебе говорит…
– Не знаю… Мне все равно! Забирай ее, пусть с тобой живет! Видеть ее больше не хочу!
Бабушка спорить не стала и на следующий день уехала вместе с Аней. Родители посылали деньги, но приезжали редко, а потом и вовсе перестали. На последний школьный звонок Аню наряжала Екатерина Абелевна, и первую зарплату, которую внучка получила в отделе культуры, они обмывали вдвоем.
Учеба в институте пролетела незаметно, так же, как и школьные годы. Аня превратилась в Анну Наумовну. Благодаря диплому ее повысили в должности, но зарплата существенно не прибавилась. Это молодую женщину не трогало. Главное – у нее было много свободного времени. Анна любила думать. Собственные мысли интересовали ее гораздо больше, чем окружающая действительность. Там столько всякого… что не каждому расскажешь. Впрочем, она с детства усвоила: если молчать о том, что приходит в голову, избежишь многих неприятностей. Людям почему-то не нравилось с ней разговаривать. Сначала они недоумевали, потом злились, пугались. Аня решила помалкивать или отделываться общими фразами.
Близкими подругами она не обзавелась по той же причине. Сплетничать Аня не любила, гулять с мальчиками, глупо хихикать и строить им глазки казалось ей бессмысленным времяпрепровождением. Ей нравилось читать или слушать старинную музыку, под которую так хорошо мечталось… Думала ли она о мужчинах? Конечно, думала. Но тоже как-то странно. Те, с которыми сталкивала ее жизнь, оказывались откровенно недалекими. А другие, видимо, ей пока не попадались.
– Не вдохновляет! – отвечала Аня, когда бабушка, моргая большими глазами за стеклами очков, советовала ей «присмотреться» к очередному кавалеру.
За Анной Наумовной время от времени кто-нибудь ухаживал. То разведенный сосед, то солист художественной самодеятельности, то кто-нибудь из коллег. Она шутя относилась к знакам внимания со стороны сильного пола. Подарки и комплименты принимала, могла сходить с жаждущим ее общества мужчиной в гости, на выставку или на прогулку, а все остальное… непринужденно отвергала. Причем делала это так тонко, искренне, с таким великолепным юмором, что претенденты на руку и сердце даже не могли на нее обидеться.
Была ли Анна Наумовна озабочена своей внешностью? Трудно сказать. Она достигла тридцати лет и перестала стариться. Именно так. Среднего роста, с чуть полноватой фигурой и красивой осанкой, она выглядела довольно привлекательно. Волосы у нее были русопепельные, глаза большие, губы пухлые и красиво очерченные, руки изящные. Все это складывалось в милый утонченный образ, который скрывал под собою вулкан невероятных чувств и желаний.
У Анны были две слабости – еда и одежда. Она обожала все вкусненькое: тропические фрукты, икорку, балычок, маринованные грибочки, шоколад, тортики и пирожные. Из напитков предпочитала дорогие коньяки, шампанское и хорошие сухие вина.
В одежде Анна Наумовна отдавала предпочтение элегантным платьям, модным дорогим костюмам и модельной обуви. Духи тоже должны быть самые лучшие, французские, с пряным роскошным ароматом.
Кроме вышеописанных пристрастий госпожа Левитина имела несколько незыблемых жизненных принципов. Один из них относился к деньгам: в этом щекотливом вопросе нельзя полагаться ни на кого, кроме себя. Второй принцип касался мужчин. Достойный спутник жизни или даже любовник должен быть интересен как личность и иметь выраженные мужские качества – отвагу, честь, безрассудную преданность и умение быть нежным. Никакие компромиссы были неуместны. Стандарты не снижались ни при каких условиях.
Третий жизненный принцип состоял в том, чтобы наслаждаться жизнью и каждое ее проявление превращать в праздник. А это невозможно без полной свободы – от чьих-либо мнений, выдуманных кем-то правил и страха быть непонятой в обществе. Самым почтенным и уважаемым обществом для Анны Наумовны была она сама.