Лиза, не зная, как ей реагировать на такое странное заявление, и как вообще себя вести, просто выдернула руку и под осуждающим взглядом матери молча ушла на кухню. Там она бездумно замерла у окна, наблюдая, как на сером небе робко разгорается зимнее утро. Из комнаты раздавался негромкий разговор и отчетливое звяканье тарелок. Он что, реально там посуду собирает?! Лиза схватилась за голову. Детектив смущал ее все больше и больше. Почему-то в его присутствии она чувствовала себя скованной и неуклюжей. Мысли метались в голове, порхали с предмета на предмет, как пресловутые бабочки. Он что, в самом деле погладил ее руку? Или ей это показалось? Или он по-дружески, и не имел в виду ничего такого? И вообще как? Как подобный мужчина мог быть свободным? Он с такой легкостью и вниманием разговаривал с ее мамой, пожилой и в общем-то навязчивой женщиной, с такой любовью говорил о своей дочери… Зачем он принял ее приглашение? Разве не должен он утром завтракать у своей любовницы, наверняка шикарной и очень дорогой женщины? Или он здесь в самом деле только из-за работы? Договор, они подписали договор, нельзя об этом забывать, ни в коем случае нельзя! Он пришел, чтобы получить нужные ему сведения, а вовсе не потому, что она его заинтересовала!
— Лиза?
Она дернулась, испуганно оглянулась. Гена стоял прямо за ее спиной со стопкой посуды и смотрел на нее снисходительно, словно прочел все мысли до одной в ее голове, пока бесшумно подкрадывался к ней.
— Лиза, ты почему-то сразу очень понравилась морфе, я это сразу заметил, — мягко и грациозно ступая, как кошка, с улыбкой сказал детектив. Поставил тарелки на кухонный стол и делая шаг по направлению к ней. Еще ближе. Лиза инстинктивно сделала шаг назад и уперлась в подоконник. — Она как села к тебе на волосы, так и не хочет больше оттуда улетать. Она и сейчас там сидит. Можно?
Поднял руку и пересадил бабочку к себе на палец. Только смотрел он при этом почему-то не на морфу, а прямо Лизе в глаза. И от его жадного взгляда она нервно сглотнула и замерла, как загипнотизированная. Потому что таким же взглядом он смотрел на нее этой ночью, прижимая ее к себе. Словно обнажал всю свою суть, самого себя, и требовал того же от нее. Он не спрашивал, нет, он ставил ее в известность, и она в очередной раз задрожала, потерялась в нем, не в силах даже глаз от него отвести, разорвать эти странные нити, протянувшиеся между ними.
— Лиза. Не бойся.
Его голос опустился на несколько тонов, стал тише и мурашечнее. Гена надвинулся на нее своим огромным телом, буквально вдавил в подоконник и в себя. Лиза уже не понимала, что происходит. Шумела в ушах кровь, лихорадочный стук сердца отдавался по всему телу. Воздух вокруг них резко сгустился, и у молодой женщины перехватило дыхание. Она старалась отвести глаза от своего мучителя, но физически не могла этого сделать, не могла пробиться сквозь наваждение, опутавшее их обоих. Эти признаки невозможно было ни с чем спутать: вокруг них быстро сгущалось желание, и оно было взаимным. Как? Когда? Откуда? Почему так быстро?
Лиза закрыла глаза, сдаваясь, признавая свое поражение, и тут же зазвенел звонок телефона. Да еще какой! Музыка из советского фильма про Шерлока Холмса. Гена негромко чертыхнулся, отодвинулся от нее и, повернувшись спиной, отошел на другой конец кухни.
— Да! — рявкнул он в трубку крайне недовольным тоном. И напряженно замер, выслушивая неведомого собеседника. Голос в трубке определенно был мужским, не женским.
Наваждение тут же рассеялось. Лиза воспользовалась возможностью и бочком-бочком трусливо сбежала в комнату, где сразу же оказалась под прицелом зорких материнских глаз.
— Доча, какой шикарный молодой человек! — зашептала Александра Ивановна возбужденно. Глаза у нее так и сияли, словно две звезды, да и она сама выглядела помолодевшей лет на — дцать. — Я считаю, надо брать! Категорически! У тебя бабочка на волосах сидит, ты ей нравишься, доча, и его хозяину тоже!
— Мама! Я как бы все еще замужем! — все еще не вполне придя в себя, запальчиво воскликнула Лиза. Как она и думала, приглашение на завтрак оказалось заранее спланированной акцией по пристраиванию невезучей дочери в надежные руки. Неужели мама не понимает, что только хуже делает своим вмешательством? И так голова крУгом. Помешательство какое-то. Каждый раз, когда они остаются наедине, между ними искрит так, что не заметить невозможно. Кажется, и в первую встречу что-то похожее тоже было, когда он ее втаскивал в свой подвал, а потом фотографировал с бабочкой в волосах. А потом чаем поил и улыбался… Но ведь это же неправильно?