Гена потянулся к ней, легко поцеловал. Она не ответила. Тогда он взялся за дело более серьезно, и не успокоился до тех пор, пока она не сдалась под его напором и не раскрылась навстречу его поцелуям. Тогда он с шумным вздохом отстранился и лукаво улыбнулся ей.
— Привет, принцесса. Устала?
— Может, не надо на дачу?
— Надо, Лиза. Надо. Трусишь? Когда я уезжал, мама с папой очень мило обсуждали с Александрой Ивановной сроки посадки картошки. А дети осваивали окрестности и выбирали место, где будут строить шалаш. Не бойся, мои родители не кусаются.
— Это еще как посмотреть… — пробормотала она. — Гена, зачем ты это делаешь?
— Хочу, чтобы ты была со мной. Хочу тебя застолбить.
— Странное выражение. Я же не золотая жила…
Она откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза. На душе было тревожно. Да она даже грядущей ночи под одной крышей с Геной так не боялась, как осуждающих взглядов от его родных. Наверняка все были в курсе того, при каких обстоятельствах они с Геной познакомились. Если детектив ничего им не рассказал, то Амелия или Диана наверняка проболтались. О том, что Лиза Кострова еще не была в разводе, ее детей выкрал муж, а она в это время роман с Геннадием Валентиновичем замутила. Просто образец добродетели. Если бы она услышала такую историю, то подумала бы сама про себя, что на это способна только женщина нетяжелого поведения.
В машине играла негромкая музыка, и Лиза не заметила, как задремала.
— Просыпайся, спящая красавица. Приехали. Будь самой собой, и ни о чем не волнуйся. Тебя все полюбят.
Легко сказать — не волнуйся. Гена только приехал пару дней назад, а она только и делала, что волновалась.
Дачный домик был небольшим, но фундаментальным, кирпичным, с проведенной водой и электрическим отоплением, с кухней-гостиной и двумя спальнями на первом этаже и мансардной комнаткой на втором. Участок был ухожен, видно было, что им активно занимаются.
Родители Гены, Валентин Иванович и Вера Андреевна, простые и открытые люди, очень старались не быть навязчивыми и не приставать к гостье с расспросами. Но поглядывали на Лизу с нескрываемым интересом и обращались к ней исключительно дружелюбно, заметив, что она смущается. Что касается Александры Ивановны и Таси с Сашей, они за субботний день уже освоились и общались с хозяевами без малейшего стеснения.
Гена с отцом быстро поставили мангал и начали жарить шашлык и колбаски. Лиза переоделась в спортивный костюм, который ей привезла мама. Еще мама захватила красивую комбинацию, которую Лиза купила себе на День рождения, но еще ни разу не надевала.
— Я с детьми сплю на первом этаже, ноги у меня не согнутся по лестнице наверх залезть, — с достоинством ответила Александра Ивановна на укоризненный взгляд дочери. — Вторая спальня хозяйская. Вы с Геной, как представители молодого поколения, спите наверху. Не надо так смотреть, Лиза, я на тебя не давлю, ты взрослая девочка и никто тебе не указ.
У нее не было сил спорить.
И опять она просто плыла по течению, наблюдая, как близкие люди ненавязчиво пытаются проявить о ней заботу. В меру их собственных представлений об этом.
Ужинали в беседке на свежем воздухе, хоть и было уже прохладно. За ужином разговор тек неторопливо. Гена рассказал, что его по-прежнему ждут в «Уютном доме», и он собирается на переговоры с директором в понедельник. Александра Ивановна, всю жизнь питавшая слабость к людям в погонах, спросила Гену, не рассматривает ли он вариант вернуться в полицию.
— Нет, эта работа для одиночек, для семейных она не подходит.
Свежий воздух и сытая еда опять подействовали на Лизу вполне определенным образом: она захотела спать, хоть время еще было детское. Поэтому она не стала сопротивляться, когда Гена обнял ее и повел в дом на второй этаж. Разумеется, никакую комбинацию надевать она не собиралась, решила спать в костюме, хоть в доме было тепло, даже жарко. И вообще думала лишь о том, какой сложной выдалась эта рабочая неделя.
— Лиз, ты всегда после работы такая убитая? — сложно прочитав ее мысли, спросил ее детектив. — Не хочешь поискать другое место? Или вообще дома посидеть? Не нравишься ты мне.
Она только хмыкнула. Посмотрела недовольно.
— А кормить меня кто будет? Ты? Перестань, Гена. Если не нравлюсь, так ведь я не навязываюсь. И вообще, не рано ли ты командовать начал?
Он промолчал.
На мансардном этаже лежал большой надувной матрац, на нем были разбросаны подушки. Лиза без лишних слов улеглась на одну из них и отвернулась к стенке.
— Лиза, я помогу детям устроиться, и вернусь.
— Иди, я очень устала и буду спать, — пробормотала она еле слышно.