— Мы должны быть готовы к тому, что девчонка помешает нам и бросится защищать своих кузенов.
— Как твоя рука? — спросил Тай, слегка дотронувшись до плеча Дженни. — Ты сможешь владеть ею?
— Рука болит, но проблем с ней не будет. — По крайней мере на этот раз она не унизила себя, повалившись на колени от его прикосновения. — Я возьму на себя того, что лежит на земле, и схвачу Грасиелу. А ты бери того, который сидит у костра. С ним, пожалуй, будут хлопоты.
Они посмотрели друг другу в глаза.
— Я хотел бы поцеловать тебя на счастье, — сказал Тай.
— Бог мой, нет, только не это! — Дженни положила обе ладони Таю на грудь и слегка оттолкнула его. — Ты же видел, что сделало со мной твое прикосновение. Так уж не надо поцелуев. Повернись ко мне задом и давай браться за дело. — Одна только мысль о его поцелуе обожгла ее огнем, и ноги снова стали слабыми. — Черт тебя побери, Сандерс, ты уже столько часов дразнишь меня! — жарко зашептала она, чувствуя, что злится. — Говорю тебе в последний раз: прекрати!
— Да что с тобой? Мне впервые в жизни приходится бороться с эрекцией. Так можно и угробить мужика!
— Так вот ты какой? — сверкая глазами, но стараясь не повышать голоса, проговорила Дженни. — Это ты, а не я, делаешь разные намеки!
Тай негромко выругался. Он уставился на пончо Дженни с таким выражением, словно видел сквозь его ткань, потом вытащил свой пистолет.
— Ты до того меня довела, что я ничего не соображаю. Господи, помоги! Жди моего сигнала. Мы должны начать одновременно.
Дженни ничего не могла с собой поделать. Вглядываясь в полутьме как могла, она пыталась разглядеть, правда ли, что Тай так уж хочет ее? Когда тот увидел, куда она смотрит, то застонал и покачал головой.
— Ну, ты мог и соврать, — заявила Дженни, которой приятно было отметить, что он вовсе не врет.
Она была польщена и немного удивлена тем, что он находится в таком же возбуждении, как она сама. Она тоже достала пистолет, проверила заряд.
— Забудь о похоти и подумай о том кузене, который дремлет у костра. Пошли.
— Ты тоже соберись с духом! — прошипел он и, дотронувшись горячим пальцем до ямочки у основания шеи Дженни, слился с предрассветной мглой.
Дженни пыталась сосредоточиться на предстоящем деле, но мысли упорно крутились вокруг ковбоя с твердым взглядом светлых глаз, его поцелуев и прикосновений. Она готова была поклясться, что шея вокруг того места, до которого дотронулся Тай, горит огнем. Дженни изо всех сил тряхнула головой, пытаясь избавиться от наваждения. Потом медленно двинулась к тлеющим углям костра, пригнувшись и переходя от одного участка невысокой растительности к другому. Она твердо обещала себе, что не испортит дело неуместными воспоминаниями о том, как рука Тая держала ее за грудь.
Еще до того, как она окончательно справилась с этой задачей, Дженни добралась до стоянки и остановилась возле спящего кузена. Подняв глаза, увидела, что Тай подошел к другому кузену, уснувшему у костра. И вот уже он захватил рукой рот кузена и опрокинул его на спину.
Шума при этом почти не было, но тем не менее, когда Дженни перевела взгляд на лежащего на земле мужчину, глаза его открылись, и почти в ту же секунду он выстрелил прямо сквозь одеяло. Если бы Дженни не отклонилась в сторону, этот сукин сын прикончил бы ее. Она сняла пистолет с предохранителя и выстрелила. Отбросив одеяло, схватила пистолет кузена и зашвырнула куда-то в темноту, потом пощупала пульс у него на шее.
— Избавилась, слава Богу!
Сила удара налетевшего на нее из темноты маленького тела опрокинула Дженни на землю. Ругаясь на чем свет стоит и оскалив зубы, она высвободила руку и ткнула дулом пистолета Грасиелу в бок.
— Малышка! Проклятие, я чуть тебя не застрелила!
Дженни с трудом села и хотела было отодвинуть от себя Грасиелу, но та не далась. Не меньше минуты ушло на то, чтобы понять, что девочка вовсе не борется с ней. Грасиела обхватила шею Дженни обеими руками и всем телом прильнула к ней крепче, чем краска к забору. Она всхлипывала и что-то истерически бормотала. Убедившись первым долгом, что Грасиела невредима, Дженни едва не разревелась сама. Тай вынырнул из полутьмы, засовывая в кобуру пистолет. Дженни обменялась с ковбоем взглядом, потом обратила внимание на ребенка.
— Малышка! Говори помедленнее, я не могу разобрать ни слова.
Грасиела отодвинулась от нее на дюйм и обеими руками вытерла мокрые от слез глаза.
— Мои паршивые кузены хотели меня убить!
Дженни хотела повернуть девочку спиной к убитому кузену, но не успела. Грасиела его увидела, но даже не вздрогнула. Она проливала слезы вовсе не по своим кузенам.
Снова повернувшись к Дженни, девочка, широко раскрыв глаза, выпаливала по сто слов в минуту и размахивала руками.
— Они напустили на меня змей! Вот таких больших! — Грасиела расставила руки в стороны, насколько могла. — Потом Карлос хотел меня задушить, но Фавре ему не позволил, они начали драться и убили друг друга. А я так боялась, что ты не придешь, но я знала, что придешь, а ты все не приходила, и я думала, они убьют меня ко всем чертям!
Грасиела снова бросилась в объятия к Дженни, плакала и цеплялась за нее изо всех сил. Дженни всплеснула руками, потом стала успокаивать ребенка, похлопывая по спине и думая при этом, как это удивительно и прекрасно — чувствовать у себя в объятиях теплое тельце.
— Все прошло, — повторяла она снова и снова. — Я здесь, и ты в безопасности. Никто тебя не тронет.
Подняв голову, Дженни увидела, что хмурый Тай стоит перед ней, уперев кулаки в бока.
— В чем дело? — спросила она, в свою очередь нахмурив брови.
— Ты слышала, что сказала моя племянница?
— Она сказала, что кузены собирались ее убить. Она наконец поверила тому, что я с самого начала говорила ей об этих вонючках.
Дженни не понимала, по какому поводу гневается Тай.
— Она сказала, что паршивые кузены собирались убить ее ко всем чертям.
— Да, но, слава Богу, им это не удалось. Кажется, эти ублюдки и в самом деле предпринимали такие попытки. Ты слышал, что она говорила? Они, эти сукины сыны, напустили на нее змей. Змей!
— Дженни, моя племянница употребляет такие слова, как «паршивые» и «ко всем чертям».
Он уставился на Дженни, потом перевел многозначительный взгляд на вздрагивающую спину Грасиелы.
— Грасиела, перестань плакать. — Дженни попыталась оторвать девочку от себя. — Ты сжала мою раненую руку, и мне чертовски больно.
Грасиела неохотно разжала руки и отступила на шаг. Она смотрела теперь то на Тая, то на Дженни.
— Они все мертвые?
— Эти люди больше никогда не причинят тебе вреда, — мягко проговорил Тай; он сел перед Грасиелой на корточки, пристально вглядываясь в ее лицо. — С тобой все хорошо?
На этот раз Грасиела бросилась на шею ковбою, разразившись новым потоком слез, перемешивая всхлипывания с невнятным рассказом о змеях, невероятно длинных и толстых. Вначале у Тая был такой же растерянный вид, как у Дженни, когда Грасиела кинулась ей на шею, а затем он сделал то же, что и Дженни. Прижал к себе ребенка, похлопал по спине и забормотал слова утешения.
— Я так испугалась этих чертовых змей. Одна хотела заползти мне на ногу и…
— Детка, подожди. Послушай одну минутку. — Тай слегка отодвинул Грасиелу от себя, чтобы посмотреть ей в глаза. — Воспитанные маленькие леди не должны говорить такие слова, как «чертовы змеи».
Так вот из-за чего он старается! Дженни вскочила на ноги, отряхнула пыль со своей шляпы и водрузила ее на голову.
— Дженни все время говорит «чертовы», — ответила Грасиела, глядя то на Тая, то на Дженни.
Дженни отвернулась.
— Ты же знаешь, что твоя мама не хотела бы, чтобы ты говорила такие слова, — сказал Тай, отвода за ухо Грасиелы выбившуюся у нее из прически прядку волос. — А я знаю, что твой папа и твоя бабушка Эллен тоже не хотели бы, чтобы ты ругалась и говорила плохие слова. Думаю, что и Дженни этого не хочет, — добавил он, бросив на эту последнюю весьма ядовитый взгляд.