Феридэ стояла в саду и осторожно перекладывала мандарины из подола в большую плетеную корзину. Я подошел к ней и, не здороваясь, присел рядом с корзиной на землю. Покончив с делом, она отряхнула платье и села.
Теперь между нами была корзина, полная мандаринов.
Феридэ начала очищать мандарины.
- Я ухожу сегодня в полдень, - сказал я.
Она не ответила.
- Вчера ночью Али Хорава взял меня в море.
- Пошел сарган, - проговорила она.
- Да, пошел сарган, только он вышел в море пе за рыбой.
Феридэ насторожилась. Я молчал.
- Что же ему понадобилось? - не выдержала она.
- Али Хорава - умный человек. Он знает все. - Я умолк.
Передать Феридэ, совести и дочери села, что я еще слишком молод для того, чтобы любить ее, что должен перебороть себя и уехать отсюда без нее?..
Покончив с мандаринами, Феридэ подняла с земли и начала ощипывать обломок ветки, Молчание длилось несколько минут.
- Али Хорава был и у меня, - заговорила наконец Феридэ.
- Что он хотел? - спросил я, чувствуя, как сердце подступает к горлу и начинает шуметь в висках.
- Али Хорава хочет, чтобы Феридэ была счастлива.
Он знает, что ты хороший парень, что ты сирота, что ты очень еще молод, и он боится, что тебе не осилить мою любовь...
- А ты? Ты тоже боишься? - спросил я и замер в ожидании ответа.
- Да. Боюсь, - произнесла Феридэ после долгого молчания.
Я облизнул пересохшие губы, машинально потянулся к неочищенному мандарину. Кисловатый сок возвратил мне дар речи.
- Почему Феридэ?..
- Не знаю, Авто...
- Что еще сказал Али Хорава?
- "Если ты любишь этого парня, если ты уверена, что он не может жить без тебя, - заклинаю тебя богом, иди с ним, будь ему добрым другом и хранителем". Вот что сказал Али Хорава...
- Что же ты? Что ты ответила? - голос мой задрожал.
- Я? Я ответила... - Феридэ заломила руки, взглянула на меня полными слез глазами. - Уходи, Автандил Джакели, иди своей дорогой, не мучай меня...
- Феридэ! Я не знаю, что ты и Али Хорава называете настоящей любовью... Я знаю одно: никого, никогда я не любил и не полюблю сильнее тебя... И жить без тебя я не могу!
- Слушай, парень, что тебе от меня нужно? Пожалей меня! Бот уже год нет мне покоя и сна!.. Или ты хочешь, чтоб я сожгла все и бросилась в море? Сжалься надо мной?.. Уходи!..
- Если ты меня не любишь, скажи об этом сама!
Другим я не поверю! Скажи мне сама: "Авто, я не люблю тебя!" - И я уйду... Сейчас же уйду!..
- Уходи, Aвто... Если ты любишь меня, уходи...
Я встал и без слов направился к воротам. Выйдя на дорогу, я оглянулся последний раз: Феридэ сидела на том же месте, зарывшись головой в колени. Плечи ее вздрагивали...
У нас на заставе неписаный закон: в честь каждого демобилизованного устраивать торжественный обед. Разумеется, так было и в день моего ухода. На кухне приготовили отменный обед, сварили винный кисель. Меня, одег того в парадную форму, усадили за офицерский стол. Было произнесено три тоста: за наши Вооруженные Силы, за нашу заставу и за меня. В ответном слове я торжественно поклялся быть до конца верным присяге и при первом же зове Родины стать бок о бок со своими боевыми друзьями на защиту границы. Потом я попрощался с ребятами и получил по пинку от каждого.
Настал черед офицеров. Королев и Павлов, улыбаясь, крепко пожали мне руку. Наконец я подошел к Чхартишвили.
- Уходишь, бичо? - спросил он ласково и потрепал меня по щеке.
- Ухожу, товарищ майор!
- Что ж, иди... Удерживать не стану, да и не удержишь тебя... Ну давай попрощаемся! - Он обнял- меня за плечи, расцеловал. - Будь счастлив, мой мальчик!
- Спасибо, товарищ майор!
- Зудов! - крикнул Чхартишвили, направляясь к канцелярии. - Выводите "виллис"!
- Товарищ майор! - догнал я Чхартишвили.
- Что тебе, Джакели?
- Разрешите обратиться!
- Ну-ну, в чем дело?
- Просьба у меня к вам...
- Выкладывай!
- Отдайте мне Мерабчика!
- Кого?
- Мерабчика, медвежонка нашего!
- Как это - отдать?
- Разрешите взять его с собой!
- Куда, Джакели, домой?
- Товарищ майор, скоро зима. Я знаю, Зудов велит зарезать его к Новому году... А я возьму медвежонка, сдам в Батумский зоопарк... Прошу вас, товарищ майор!..
Чхартишвили задумался.
- В зоопарк, говоришь?
- Так точно!
Майор помолчал. Потом крикнул:
- Горохов! Позовите сюда Горохова!..
Через минуту прибежал наш повар Горохов.
- Горохов, сдайте медведя Джакели! Он отвезет его в зоопарк.
- Товарищ майор, - взмолился Горохов, - да я же его... специально откармливал... Как же так?
- Выполняйте приказ!
Горохов поплелся к кухне.
Мерабчика с трудом впихнули в машину. По обеим сторонам, на заднем сиденье, заняли места Пархоменко и Луговой. Я, как герой дня, важно уселся рядом с водителем.
"Виллис" медленно тронулся, миновал ворота и, выйдя на шоссе, ускорил ход. Мерабчик что-то бормотал и иногда лизал мне голову.
- Слышь, Джакели, ты перемени-ка фамилию! Назовись Запашным, или Дуровым, или еще - ну как его, который с медведями?.. - ухмылялся Луговой.
- Авто, не будь дураком, не вздумай сдавать его в зоопарк! предупреждал Пархоменко.
- Куда же я его дену?
- Как куда? Ведь я знаю: не видать тебе института как собственных ушей! Купи красивый бубен и води медведя по тбилисским улицам! Разбогатеешь!
- Болван!
- Идиот! На кой же черт сдался тебе вонючий медведь?
- Не твоего ума дело!
Подъехали к шлагбауму.
- Стоп, хлопцы! Теперь поворачивайте кругом!
Ребята сошли с машины. Еле-еле стащили заупрямившегося Мерабчика.
- Ну, прощай, Джако!
- Прощайте, ребята!
- Не забывай нас!
- Чего вы ревете, я же еще не умер?
- Пиши письма!
- Напишу!
- А ну, поворачивайся теперь!