— Прости, я не хотела тебя расстроить.
Даша поднялась повыше, чтобы быть с мужем на одном уровне.
— Ты ни в чем не виновата. Давай спать.
— Ты злишься. Я сделала что-то неприятное?
— Я же сказал, — Никита говорил чуть громче, — ты ни в чем не виновата.
— Если дело не во мне, что случилось?
— Прекрати. — Теперь мужчина действительно был расстроен.
— Позволь мне изучить твое лицо.
Никита попытался встать и вылезти из кровати. Эта тема ему совсем не нравилась.
— Я не знаю, как ты выглядишь. Я хочу для себя составить картинку твоих черт лица.
— Представь изуродованного человека, и этого будет достаточно.
— Ты к себе слишком строг. Для меня это не важно.
— Для всех это важно.
— Ты забыл? Я ничего не вижу.
Никита молча сел обратно. Он был настроен очень скептически. Даша аккуратно проводила по его лицу пальцами. Она нашла кончик носа и улыбнулась. Просто инстинктивно девушка поцеловала мужчину в то место, где только что находился ее палец. Затем, Даша тронула губы. Никита чмокнул ее ладонь. Следующими были глаза. Девушка улыбалась еще шире. Она изучала изгибы лица тщательно. Ей самой это нравилось. Она уже представляла, как ее муж выглядит.
— Ты красив.
Никита поперхнулся. Он успел расслабиться под мягкими касаниями, а тут такая новость.
— У тебя скверное чувство юмора.
— Я не шучу. — Даша положила ладонь на щеку Никиты. У тебя, правда, красивые черты лица. Жаль, что его подпортили. Хотя, тогда меня бы здесь не было.
До этого Дарья старалась не касаться шрамов, но теперь она аккуратно провела по одному из них. Ей рисовалась новая картинка, но уродливым графиня своего мужа не считала. Девушка приподнялась и коснулась губами сначала одного шрама, затем другого, третьего…
— Зачем ты это делаешь?
— Хочу, чтобы ты знал, что для меня всегда будешь самым красивым мужчиной.
— Ты играешь с огнем. — Никита зарычал, затем, смеясь, опрокинул жену на спину и навис над ней. Та замерла. Мужчина подумал, что снова ее напугал.
Даша приоткрыла рот и начала глубоко дышать. Граф не спешил с действиями. Девушка сглотнула и закусила нижнюю губу. Его тело лежало прямо поверх нее. Даже через одежду, она чувствовала своей обнаженной кожей его тепло. Тот самый орган упирался ей в ногу. Дарья пошевелилась, но от такого тесного контакта, ее бросило в жар. Будто в ее жизни никогда не было тех событий. Будто Никита ее первый мужчина. Когда граф, наконец понял, что он не пугает жену, а наоборот возбуждает, то наклонился поцеловать ей шею. От одного прикосновения девушка застонала.
— Сама напросилась.
Даша слышала в голосе мужа бесконечную страсть. Оказалось, что мужчина умеет целовать тело и не колоть его своей щетиной. Целовать грудь, даже прикусывать сосок, но этого хочется еще, а не закричать от боли и сбежать. Девушка тонула в тех чувствах, которые накрывали ее волнами, как невесомое одеяло. Сдерживаться Никита не мог, да и не хотел. Впервые в жизни Дарья получила не передаваемое ощущение от близости с мужчиной.
Когда эти двое обессиленно уснули, девушка всю ночь прижималась к мужу и боялась выпустить его из рук. Среди ночи, она проснулась от того, что затекла рука. Никита лежал рядом и тихо посапывал. Она провела ладонью по спящему телу, проверяя, на самом ли деле ее муж с ней. Убедившись в его реальности, довольная, улеглась обратно. Это было ее счастье.
Завтрак пары прошел необычно. Мужчина не стал садиться на свое место, а устроился около супруги. Марфа тихо улыбалась. Она все еще делала вид, что злится на хозяйку. Никита ей ничего не сказал об их примирении, но здесь все было видно.
— Граф, вы не будете ли так любезны, подать мне что-нибудь поесть, иначе вы можете стать вдовцом. Я умру с голоду. — Даша кокетничала. И откуда в ней это?
Мужчина сделал театральный удивленный вздох и схватил руку супруги.
— Молю, дорогая, не покидайте меня.
Затем оба рассмеялись. Никита ухаживал за девушкой вместо Лизы. Но, это касалось не только завтрака. Днем, мужчина предложил прогуляться.
В поместье можно было гулять часами. Для здешних слуг Никита не прятался за маской. Особо пугливые просто выполняли работу подальше об барина. Самая сильная опасность исходила не от внешности хозяина, а от его характера. Именно поэтому в городе с ним были только Марфа и Кузьма. Остальные не выдерживали его гнева. Сейчас же, все хотели посмотреть, как сам граф Воронцов, гуляет с женой и весело смеется.
Чуть поодаль стояла одна из дворовых девок. Ее отправили покормить кур. Та замерла и наблюдала, как Никита и Даша гуляют по аллее. Ее в бок толкнула старуха.
— Чего застыла?
— Погляди. Граф то наш с молодой женой вон как воркует. Нас только гоняет как сидоровых коз.
— Тебя за твою лень нужно пуще гонять. — Старуха вначале была грозной, но теперь тоже глядя на Никиту улыбнулась и смягчилась. — Ты не думай, что он всегда таким был. Помню я, как вот так же он с родителями здесь озорничал. Маменька его была очень красивая. Дарья Ивановна на нее совсем не похожа. Та была высокая и темноволосая. Дашка еёшная больше на мать графскую походит. А вот смеялись они с Михаилом Афанасьевичем так же. Потом не стало их, Никита Михайлович стал всем управлять. К нему приезжали товарищи. Братья Павловы. Ой, как они здесь дурачились. А потом война. — Старуха снова стала хмурой. — Вернулся наш граф израненный. Да вот не только лицом, а еще и душей. Закрылся от всех. Марфа только смогла с ним совладать. А остальных будто возненавидел. Вот и живем теперь с надеждой, что оттает сердце барина. Так, — женщина опомнилась, — чего это мы тут стоим? А ну, давай бегом на кухню. Там тебя ждут.
Граф и графиня не видели, как прислуга их рассматривают. Они наслаждались только обществом друг друга.
Вечером муж устроился рядом с женой на диване в кабинете и читал ей новый роман. Ночью, оба дарили друг другу ласку, нежность и страсть. Время шло и в этой легкости они не заметили, как проскочили несколько месяцев. Даша все больше и больше омрачалась от того, что ей не получалось забеременеть. Девушка уже начала переживать. Вдруг ее прошлое как-то связано с этим. Менструация в те времена была делом редким и нерегулярным, как в наши дни. И когда она началась, стало ясно, что опять напрасно графиня надеялась. Даша ходила по комнате чуть ли не плача.
— Как так? Неужели это мне наказание? Нельзя было выходить замуж. Я теперь и сама мучаюсь и мужа заставляю верить.
Вечером, сидя в кабинете, Никита читал новое произведение, которое было про любовь. Он специально нашел такие книги, чтобы читать их своей обожаемой графине. В любви, кстати, пока еще ни один не признался. Это было больше игрой. Волнительной игрой, кто первый сдастся.
В дверь постучали, и граф разрешил войти. На пороге стоял Кузьма. Он держал конверт.
— Никита Михайлович, принес гонец. Видать срочно. Герб Павловых.
Никита нахмурился и быстро забрал послание. Неужто что-то случилось, раз Андрей или Алексей прислали такое срочное письмо. Конверт был вскрыт, но текст писал не Андрей и не его брат. И адресовано оно было не графу, а графине. Писала Агата. Обычно, она на конверте отмечала адресата, а теперь, видимо, так торопилась, что пропустила эту деталь.
«Дорогая моя Дашенька, рада приветствовать тебя в сем послании. Ты, наверное, испугалась, почему я отправила его так срочно. Спешу тебя заверить, что новости действительно важные, но очень приятные. Прости меня заранее, я без твоего ведома все разузнала. Не хотела обнадеживать раньше времени.
Не буду более тянуть и расскажу. У самой голова идет кругом и сердце колотится от волнения, когда думаю об этом. В город к нам однажды приезжал доктор. Он живет в столице, а в Москву наведывался по своим семейным делам. Этот врач, зовут которого Игнат Митрофанович, лечит больные глаза. Говорят, лучший, в своем деле. Ты упомянула, что твоя потеря зрения была спонтанной и не от рождения.