— Конечно, боюсь. Я давно нахожусь в панцире. Никого не подпускаю. А она пришла как весенний ветерок. Такая теплая, легкая, долгожданная. Я не хочу потерять ее.
— Поговори с графиней. Вот так, — Марфа кивнула на пузырек с лекарством и ведро, — не решишь проблему. Она коли узнает, возненавидит точно тебя. Нельзя лишать девочку такой возможности. Тем более бедная, итак, настрадалась.
— Это верно.
Марфа замолчала. Она случайно это сказала, но Никита согласился. Об одном ли они говорят?
— Я все знаю. Я слышал ваш разговор. Ей ничего не говорил. И ты не говори.
— Она, как и ты, боится. Боится, что не сможешь смотреть на нее, так как сейчас. Боится, что станешь упрекать. Может не сейчас, а потом в ссоре. Всякое бывает.
— Глупости.
— И ты говоришь глупости, что она тебя сторониться будет.
— Ладно, споры наши ни к чему. Утро вечера мудренее.
Никита вернулся под бочек к своей графине. Утром им предстоял очередной ритуал закапывания лекарства. Даша проснулась раньше и разбудила мужа визгом. Тот не мог понять, что происходит и сильно испугался. Он только накинул халат и подскочил к девушке, осматривая, все ли с ней в порядке.
— Что случилось? — На шум прибежали Марфа и Лиза. Обе женщины тоже не могли понять возбужденного состояния хозяйки.
Даша улыбалась во весь рот.
— Я вижу свет.
Марфа по своему обычаю схватилась за сердце.
— Батюшки.
Лиза выдохнула и стала улыбаться. Напряжение от страха за графиню спало.
Даша продолжила, подойдя к окну.
— Я вижу свет. То есть уже не темно полностью. Я не различаю предметы, но день с ночью точно не спутаю.
Девушка была безмерно счастлива. А вот Никита стал темнее тучи. Улучшения происходят быстрее, чем он ожидал. Даша поняла, что супруг еще не одет, и увела женщин в свою комнату, там же и были проведены лечебные процедуры. Граф же спешно набросил на себя одежду и вышел на улицу. Он нашел Кузьму. У Никиты к конюху было важное дело.
День прошел в обычных бытовых делах и вечером Марфе доложили, что Кузьма отпросился к тетке в город на пару месяцев. Сию весть выпала честь озвучить Насте. Она же любовалась графом и графиней, когда те прогуливались по парку перед усадьбой. Разговор с кухаркой прошел так, чтобы Дарья это слышала. Как вы могли догадаться, граф целенаправленно сделал это показательное выступление. Вроде дела слуг, но у Даши этот момент должен отложиться в памяти.
— А как же без Кузьмы? — Марфа повторила свой фирменный жест.
— Да, не бойся, граф отыскал одного конюха. — Настя мешала тесто для пирогов с черничным вареньем. — Говорят толковый, только урод. — Настасья аж расширила глаза, когда говорила это Марфе.
— Тьфу на тебя и на твой язык. Болтаешь чепуху.
— Вот те крест. — Девка все еще была серьезной. — Граф взял мужика из деревни. Все лицо в шрамах. Сама его видела.
Марфа неодобрительно покачала головой. Она начала догадываться о задумке Никиты. Женщина только мысленно поругала его. Она только удивилась, как барин так сумел перевоплотиться, чтоб даже слуги не признали.
— Пущай так и будет. Пожалел наверное.
— Да, он сказал, что понимает мужика. Тот жалился, что его на работу не хотят брать. Вот и принял.
Марфа еще раз в голове сказала пару бранных слов в адрес графа. Не нравилась ей его затея.
Глава 12
Спустя несколько дней, Даша стала различать тени крупных предметов. Она сидела в кабинете мужа и ждала их совместного вечера. Никита вошел с почтой в руках.
— Вам, моя многоуважаемая графиня послание от подруги вашей, Агаты Емельяновны. Прочтем его первым.
Никита отложил послание на стол и продолжил разбор корреспонденции.
— Это мои рабочие письма. А это что?
Граф встал и сделался серьезным. Дарья заметила волнение в поведении мужа.
— Что случилось? Что-то серьезное?
— Пока не знаю. Печать Императорская. Интересно, что же понадобилось Государю Императору от меня.
Никита вскрыл конверт и быстро пробежался глазами по буквам. Не стоит лукавить, но письмо это граф написал сам. Он не мог просто сказать супруге об отъезде. Нужен был весомый повод, да и правдоподобно его преподнести.
— Что пишет Государь? — Дарья волновалась, не случилось ли чего.
— Срочно требует меня к себе. Пишет, что отправить меня хочет в одно место, где сейчас мы с соседями воюем. Небольшие разногласия. Но мне доверено выступить дипломатом.
Даша встала на ноги.
— Я поеду с тобой.
Мужчина лениво подошел к жене и обнял.
— Не думаю, что это хорошая затея.
— Почему?
— Милая, зачем тебе со мной ехать? Поездка длительная. Тем более, это задание не в светском обществе. Я поеду в место, где может быть опасно для женщины.
Даша только вздохнула.
— А как же ты? Для тебя это не опасно?
— Не так, как для тебя. Да и отвлекаться на безопасность своего хвостика, — Никита взял жену за подбородок, — тоже не хочется.
Граф поцеловал девушку, дабы намекнуть, что разговор окончен. Даша не сильно хотела трястись в карете и ночевать в гостиницах, но ее намерения были полностью противоположны намерениям супруга. Он бежал от ее зрения, а она хотела увидеть первым именно его. В последний раз, когда граф сидел на кухне еще в качестве самого себя, Марфа снова высказала ему свое недовольство спланированной игрой.
— Зачем ты так с девочкой?
— Не начинай. — Никита сам в глубине души понимал, что вся его затея, это ребячество.
— И долго ты так от нее скрываться будешь?
— Сколько потребуется.
— А если обидится?
Никита только вздохнул. Он уже сам все запутал и назад дороги нет. Придется продолжить начатое. Хотя, Марфа и отговаривала.
У мужа и жены оставалась последняя ночь перед отъездом. Оба пылали страстью и довели друг друга до изнеможения. Даша лежала на груди мужчины и тихонько водила пальцев по его животу. Затем девушка поднялась и попыталась сфокусировать свой взгляд на супруге. Тот сделал вид, что не замечает этого и отвернулся. Дарья заметила нежелание графа показывать ей себя. Даже несмотря на то, что пока для нее он темное размытое пятно.
— Я еще все равно не различаю предметы, а уж тем более лица. Для меня ты пока просто тень.
— Звучит удручающе.
— Не расстраивайся, скоро будет лучше картинка.
— Не будет. — Тихо ответил Никита.
Даша не ответила, потому что знала, ее супруг упрям и разговор приведет к очередной ссоре. А граф все больше опасался. Даша уткнулась носом в его шею. Он понял, что жена хочет что-то сказать, но не решается.
— Говори.
— Что говорить?
— То, что хочешь сказать или спросить. Ты елозишь уже минут десять. Я же знаю тебя.
— Как же хорошо ты меня изучил. — Девушка подняла голову и смотрела на него снизу вверх. Никита в очередной раз удивился, что женщины от природы похожи на кошек. Даже самая дикая и нелюдимая может стать ручной и покладистой.
— Так, что там за новость?
— Я тебя люблю.
Граф замер. Он ожидал услышать что угодно, но только не это. Почему именно сейчас? Сердце сжалось от переизбытка чувств. А эмоции мужчина испытывал противоречивые.
— Я тебя тоже очень люблю.
Никита обнял крепко Дашу. Возможно, это их последняя ночь и последнее признание. Завтра все будет по-другому. Спросите, зачем граф так поступал? Только из-за страха. Его уязвленная психика оказалась не готова принять того факта, что жена может его любить просто так. Он был аристократом и часто слышал разговоры, касаемо внешности тех или иных людей. Всегда любой изъян высмеивался или порицался. А он сплошной ходячий изъян. Давление общества на него оказало сильное воздействие. Именно поэтому он мысленно попрощался с супругой.
Никита «уехал» довольно спешно. Он боялся, что в любой момент его супруга проснется зрячей. Итак, граф Воронцов уехал по заданию, а в поместье остался конюх Митька. Нужно отдать должное Никите Михайловичу, он прекрасный актер. Ему перевоплотиться в хромого и немного горбатого прислужника оказалось делом не сложным. От дворовых было решено тоже скрывать его личность. Знала только верная Марфа. Графу пришлось в таком образе пробыть целую неделю, прежде чем, его супруга соизволила выйти погулять. Девушка видела нечеткую, размытую картинку, но все же, уже могла отличить человека от бочки. Даша наслаждалась морозным воздухом в компании Лизы. Но, затем, Марфе понадобилась помощь, и помощница убежала. На деле же, Никита попросил кухарку позвать Дарьину сопровождающую. Он хорошо знал жену и был уверен, что та не пойдет домой. И действительно, девушка пошла проведать одну лошадку, которую подкармливала. Раньше Дарье не разрешалось ездить верхом одной, но теперь-то она может попробовать. Графиня вошла в конюшню. Ее зрение еще не до конца было четким, а после ослепительного снега, в помещении было сложно что-то разглядеть.