Утром все старались обходить стороной тему с мостом. Даша не выдержала.
— Уважаемые друзья, мне стыдно об этом говорить, но вчерашний мой поступок был глупым и безрассудным. Я надеюсь, вы простите меня за то, что доставила вам беспокойство.
Тему было решено не раздувать, и завтрак продолжился в обычном режиме. Алексей был молчалив и серьезен. Он после того, как все встали из-за стола, он отправился к баронессе Екатерине Добрыниной. Оба выдвинули условия друг к другу. Так их брак не станет в тягость. Свадьбу было решено провести в первых числах июня. Петр Николаевич хоть и скрипел зубами, но был согласен с тем, чтобы породниться с Павловыми. Ему не оставили выбора.
Прошло три недели с бал-маскарада. Воскресенские уже вернулись в свое поместье. Даша утром почувствовала себя дурно. Ее стошнило. Никита был обеспокоен тем, что супруга стала часто страдать недомоганием. Девушка поняла причину своего состояния, но мужу не спешила говорить. Они с Марфой только переглядывались, когда граф просил Дарью позвать доктора.
— Все хорошо.
— Как же хорошо? Ты уже несколько дней чувствуешь себя скверно.
— На это есть свои причины.
— Конечно, есть. Ты заболела, но упрямишься.
— Моя болезнь пройдет примерно через восемь месяцев. Хотя, — Даша задумалась, — наверное, там как раз и начнется самое сложное.
— Любимая, не пугай меня еще больше.
— Какое сегодня число?
— Девятнадцатое апреля. — Мужчина не понимал, к чему клонит супруга.
— Что у нас скоро будет?
— Не знаю.
— Никита Михайлович, скоро Светлое Христово Воскресенье.
— А причем здесь твое недомогание?
— Вот ты глупый. — Даша смотрела мужу в глаза.
Никита пытался откопать в памяти, что именно хочет донести ему жена и вспомнил. Там на мосту, когда граф чуть не потерял рассудок, цыганка сказала о потомстве.
— То есть, ты хочешь мне сообщить…
Никита встал с места и подошел к Дарье. Он присел перед ней на корточках, а затем взял в свои руки ее ладони. Мужчина поцеловал каждую поочередно.
— Я стану отцом?
— Ну, наконец-то. Я думала, ты никогда не догадаешься.
Граф встал на ноги, и, не веря своим ушам прошелся, по столовой. Он вернулся к Дарье.
— Ты понимаешь, что я сейчас сдерживаю себя изо всех сил, чтобы не сжать тебя в своих объятиях?
— А что тебе мешает?
— Ну, — мужчина растерялся, — тебе же нельзя.
— Обниматься? Очень даже можно. И нужно.
Никита подхватил супругу и прижал к груди. Омрачала его только одна мысль. Цыганка говорила про какого-то доктора. Что он поможет выжить его ребенку и жене. Дарья не слушала слова женщины, поэтому и не забивала себе голову, а вот Никита обеспокоился. Только он не помнил имени, названного гадалкой.
Беременность графини проходила довольно легко, но чем больше становился срок, тем сильнее начинал нервничать Никита. Его память наотрез отказывалась отдавать из своих подвалов имя врача. За месяц, до предполагаемой даты родов, супруги Воронцовы приехали в город. Даша очень соскучилась по семейству Павловых, а Никита был более спокоен за жену, так как в городе все же получше обстоят дела с докторами, нежели в деревне. Мужчина хоть был долгое время затворником, все же врачам доверял больше, чем деревенским повитухам. Марфа, если что рядом с графиней для подстраховки. Женщина не одни роды приняла в поместье, но все они проходили легко. Никита стал немного дерганным, но старался не показывать беспокойство жене. Дай бог, получится вспомнить, кого именно нужно искать. Времени оставалось катастрофически мало. Дарья прекрасно себя чувствовала, а вот ее супруг похудел и нервничал. Андрей пошутил, что товарищ, будто сам вынашивает дитя. Хотя, сам сильно переживал за Агату, когда та была в положении. Одним утром, Даша почувствовала тянущую боль в области поясницы. Она уже знала, что это предвестники родов, но до сего события еще есть время. Однако скоро изменила свое мнение.
Девушка сидела в кабинете мужа, пока тот занимался делами. Даша читала книгу и отвлекалась от боли в пояснице. Теперь она сама могла это делать, но вечера чтения муж и жена все равно проводили. Графиня вначале не поняла, что произошло, но диван стал мокрым. Только через несколько секунд, до девушки дошло, что это отошли воды.
— Никита.
— Да, любимая. — Мужчина был увлечен и не поднял взгляд на жену.
— Кажется, началось.
— Да. Наверное.
Смысл слов жены начал до него доходить.
— Как началось? Ты уверена.
Никита смотрел на супругу и заметил мокрое пятно.
— Кузьма! — Граф позвал конюха. — Срочно зови Марфу.
Слуга убежал, а мужчина вспомнил имя врача, которого называла цыганка на мосту.
— Николай Дмитриевич. Точно.
Никита обрадовался. Он помог супруге подняться в свою спальню. Марфа уже готовила все необходимое для родов. Она принимала роды у покойной графини, матушки Никиты и нового графа тоже примет, но мужчина верил гадалке, и устремился в госпиталь в поисках того самого Николая Дмитриевича. Когда взволнованный будущий папаша попросил найти ему доктора, и сказал имя, медсестра рассмеялась.
— Это военный госпиталь. А доктор ваш по женским делам.
— Так, найти то мне его как?
— Живет он около площади главной. Дом его на речку смотрит. Там спросите.
Никита стремглав помчался к дому врача. Благо, там было много людей, и он нашел точный адрес очень скоро. И вот, граф уже тарабанит в дверь. Ту открыл мужчина средних лет.
— Голубчик, пожар случился? Что вы та тарабаните.
— Жена рожает. Вам срочно нужно со мной.
— У нее осложнения какие-то? Есть повитуха?
— Марфа с ней. Она может роды принять. Но вы там нужны. Умоляю, доктор, скорее.
— Сейчас, возьму все необходимое. — Доктор вошел обратно в квартиру и говорил уже сам с собой. — Что ж брать то? А ежели вот так? Ай, все беру.
Граф доставил врача и сопроводил того в комнату супруги. Перед входом в спальню, мужчина остановился и надел на себя халат, который достал из своей сумки. И только потом вошел внутрь.
Глава 16
В спальне была Агата, которая держала Дарью за руку. Та уже мучилась схватками. Никита взял вторую руку девушки. Мужчина совсем не ожидал такой хватки. Будто это был крепкий мужик, а не хрупкая девица. Марфа не знала, чем помочь графине. Говоря понятно читателю, схватки начались, а раскрытия не было. Стало повышаться давление.
Доктор потрогал живот, послушал его трубкой, а затем попросил мыло и воду. Лиза быстро сбегала и принесла то, о чем ее попросили. Доктор вымыл руки.
— Я попрошу вас пока держать Дарью Ивановну, но когда скажу, выйдите.
Он обращался к Агате. Та послушно кивнула головой.
— Вас граф, это тоже касается.
— Я понял.
Марфа видела, что доктор вымыл руки, и последовала его примеру. Она хотела помогать, но не мешать. Женщины из деревни скептически относились к докторам, считая повитух ничуть не хуже. Но, Марфа уже поняла, что в данном случае, без доктора ни одна бабка занимающаяся акушерскими делами, не справилась бы.
— Графиня, вы меня слышите?
Даша кивнула и снова скривилась от накатившей боли. Она не кричала. Сил не было. Девушка тяжело дышала и лежала с закрытыми глазами.
— Я вам сейчас облегчу ваши муки.
— Что это? — Агата была любопытна.
— Это опиум. Девица немного отдохнет.
В те времена, врачи, которые использовали анестезию, считались чуть ли не врагами для роженицы. Женщина должна мучиться, чтобы дать жизнь. Без мучений ничего не выйдет. Только прогрессивное мышление понимало, что от болей матери, ребенку лучше не будет. Марфа хотела что-то сказать, но взгляд Никиты ее остановил. Дарью усыпили.
— Дамы, — врач обратился к присутствующим женщинам, — граф, думаю, ваше присутствие будет неуместным.
— Почему? — Никита не понимал, что происходит.
— Мне необходимо провести осмотр. Все же лучше делать это роженице и врачу наедине.