Долго не думая, я надела любимый спортивный костюм, сунув волосы под черную бейсболку и, глянув на себя в зеркало, хихикнула. Ниньзя! Только чулка на рожу не хватает! Хотя сейчас, поздним вечером, мое лицо при свете фонарей и так будет выглядеть, как бледное пятно. «Так, я же решила начинать новую жизнь? Значит, давай, дорогуша, малюй себе помаду и без разговоров». Пришлось исполнять команду. «Вот теперь другое дело», - похвалила я себя, и вышла из дому.
Августовский вечер встретил прохладой, понемногу зажигались фонари, кружилась на свету мошкара, и в воздухе пахло грустью уходящего лета. Я легкой трусцой бежала по бульвару в сторону набережной и думала о том, что до сентября осталось всего 10 дней.
Уже повернув к Днепру, я случайно заметила, как из кустов ближайшего дома выскочил крупный спаниель и помчался в мою сторону. Наше столкновение было неизбежным. В последнюю секунду, умудрившись подпрыгнуть, я пропустила под ногами дуру-собаку, да еще и наподдала ей хорошенько под зад. Она вылетела на площадку перед отелем «Славутич», а я, по инерции, за ней. И надо же было, чтобы в это время оттуда выруливал джип. Благо, он еще не успел набрать скорость. Меня мощно пихнуло в плечо, отбрасывая на тротуар. Последнее, что я услышала, был скрип тормозов.
Это кисейные барышни минувших веков любили полежать без сознания часами, а мы, современные женщины, отключаемся на 10 секунд, и хватит. Я пришла в себя от легкого похлопывания по щекам.
- Девушка, вы як, жива? Може вас у ликарню того?
Хозяин роскошного суржика подал мне руку, помогая встать, а другой рукой протянул бейсболку.
- Все нормально, - собственный голос показался мне чужим. Я покрутила шеей, пару раз наклонилась, присела, и в это время обнаружила виновника всего этого безобразия, то есть спаниеля. Он задумчиво обнюхивал колеса джипа, совершенно забыв обо всем, в том числе и обо мне.
Отбросив за спину волосы, я решительно отодвинула в сторону мужчину, и, повернувшись к кустам, заорала:
- И какая же это зараза науськивает собаку на людей, а? А ну выходи!
Кусты раздвинулись, и в свете фонарей, показалась бабуля-божий одуванчик. В халате и тапках, как-то боком двигаясь к нам, она дребезжащим голосом проблеяла:
- Я не хотела. Внук уехал отдыхать, а мне свою собаку привез. Она, как увидела, что ты бежишь, рванула поводок так, что я сама чуть не упала. И вот…, - она развела руками. Вид при этом у нее был такой виноватый и, в то же время потешный, что я захихикала, а за моей спиной дружно грянул хохотом хор мужских голосов.
Оглянувшись, я вытаращила глаза. Только сейчас я поняла, что джип был ОМОНовским и из него выскочило четверо круто «упакованных» парней. Я не разбираюсь в военной терминологии, но то, что это бронежилеты, дубинки, автоматы и рации, сообразила сразу.
- С вами правда все в порядке? – спросил меня уже другой омоновец. – Жаль, если такую красавицу придется везти в больницу. – Взгляд парня не скрывал восхищения и такой заинтересованности, что я неожиданно покраснела, промычав в ответ:
- Спасибо, со мной все хорошо.
А потом торопливо сгребла волосы и вновь сунула их под кепку. Я стояла, переминаясь с ноги на ногу, как подросток, не зная, что еще сказать, и поэтому выдохнула:
- Я… мне пора, - развернулась, и, перебежав площадку, двинула в сторону моста Патона. Я не оглядывалась, хотя и очень хотелось. А мое глупое сердце грело слово «красавица».
Эх, темнота – моя подруга.
Но отбежать удалось недалеко. На углу, уже у самого моста, джип вновь догнал меня и посигналил. Стекло водителя опустилось:
- Оцэ неправильно, шо вы дали бегите. Нужно додому, или до врача.
- Так мне надо… - сказать что-то более вразумительное язык просто отказывался.
- Если надо, садитесь пидвезем. – Задняя дверца открылась, и ребята пододвинулись, освобождая для меня место.
- Спасибо, мне рядом… - продолжала мямлить я.
- Ну и добре, шо рядом, - успокоил меня водитель. – Давайте быстрее, а то мы движение транспорта задерживаем. - За джипом и в правду уже пристроилось несколько машин, но они терпеливо ждали. Не посигналишь же ОМОНу, чтобы он поскорее управлялся.
Так что мне пришлось сесть и показать дом Сергея. Через две минуты джип лихо затормозил у крыльца.
- Спасибо, - избегая лишних разговоров, я выскочила из машины, помахала парням рукой и скрылась в подъезде.
И уже в лифте поняла, какой беды избежала. Ведь меня действительно могло убить или покалечить, и все из-за нелепой случайности. Так что я с благодарностью взглянула на потолок лифта и с чувством произнесла: «Спасибо, Господи! Большое спасибо!»
Позвонив к Войтюку, и не дожидаясь выхода хозяина, я нажала ручку и обнаружила, что дверь не заперта. «Интересно, здесь что, так принято?» Эта мысль исчезла, как только я увидела шефа, валяющегося на полу гостиной лицом вниз.
Упав на колени и, с трудом перевернув его, я вздохнула с облегчением. Живой! Лицо Сергея было красным, потным, дыхание прерывистым, а сам он - обжигающе горячим. Что же делать? Мне его ведь с места не сдвинуть, такой он тяжелый.
И тут Сергей открыл глаза. Он смотрел на меня, не мигая, будто всматриваясь, а потом вдруг поднял руку и сорвал мою бейсболку. Я попыталась убрать рассыпавшиеся волосы, но Сергей не дал мне это сделать, придержав мягко за руку. А потом и вовсе притянув к себе. Он уткнулся лицом мне в плечо, выдохнув тихо:
- Машка... пришла...
- Кому Машка, а вам Мария Петровна. – Я честно пыталась отодвинуть его, но это было все равно, что пихать гору.
- Ну, подожди, не дергайся хоть минуту, - попросил Сергей, - Сейчас я тебя отпущу.
И я решила уступить ему, тихо прошептав:
- Время пошло.
Тогда шеф, не мешкая и хрипло дыша мне в ухо, приступил к «боевым действиям». Он аккуратно разложил меня на себе, как на диване, и, урча от удовольствия, по-хозяйски похлопал по мягкому месту. А потом его руки решительно обтискали, огладили и приласкали меня. Я молча терпела все эти нежности, пока не почувствовала, что под животом стал ощутимо увеличиваться бугор мужского «хозяйства».
К слову сказать, меня всегда смешило, как в любимых мною романах, авторы-дамы называют ЭТО место. Больше всего мне понравились выражения «стержень любви», «жезл страсти» и «любовный стебель», но пальму первенства я отдаю фразе «средоточие мужского естества». Какое же нужно иметь воображение, чтобы написать такую чушь? Почему нельзя назвать его просто членом, пенисом или причиндалами, что еще лучше? А какие имена дают ему хозяева! Здесь мужская фантазия просто не знает себе равных!
Но пора было заканчивать эту пикантную ситуацию. Поэтому я вздохнула и начала считать вслух:
- 55,56,57,58,59,60.
Меня отпустили, резко оттолкнув. Я села на корточки, и наклонившись над шефом, серьезно спросила:
- Сергей Николаевич, вы когда последний раз пили жаропонижающее?
- Еще утром. – Он смотрел прямо в потолок, часто сглатывая, а потом перевел взгляд на меня:
- Ты как вошла?
- Было не заперто.
- Черт, снова мать забыла. Вечно одно и то же. – Он с трудом сел, привалившись спиной к стене. – Я и не понял, как вырубился. Эта температура меня просто доконает.
- Кстати, я так и не спросила, как это можно простудиться среди летней жары? – Мне действительно было интересно.
- Да это все их чертовы кондиционеры, - буркнул Сергей. Грудь его тяжело вздымалась и я поняла, что нужно срочно принимать меры.
- Посидите здесь минутку, я сейчас. – На кухне в аптечке я нашла анальгин с но-шпой и, чтобы они поскорее подействовали, растерла их в порошок. Захватив минералку, я вернулась в гостиную. Сергей так и сидел у стены, и было заметно, что сил у него почти не осталось. Он молча выпил лекарство и отдал мне стакан.