- Ты когда ел в последний раз?
- Еще в Германии. – Он отодвинул пустую тарелку и занялся чаем. – Представляешь? Третий день голодаю, кошмар! А все их кондиционер, будь он не ладен. Да я и сам виноват. Сел прямо под ним, жарко мне было очень, охладиться захотелось. А совещание затянулось. Я и не заметил, как простыл. У меня всегда так, болею редко, но если уж простужусь, то до потери сознания.
- Что, каждый раз? – ужаснулась я.
- Шучу. Отрубился так я впервые, сам не пойму отчего.
- А-а, - протянула я, - тогда понятно. Это возраст.
- Не мели ерунды, я молодой и здоровый мужик.
- Да-да, конечно, - кивнула я, соглашаясь.
- Ты что, серьезно считаешь, что я старый? – Сергей не на шутку психанул, и заметно обиделся.
- Нет, ты юный орел, подросток, можно сказать. И мозги у тебя, как у молодого: две извилины в три ряда, - брякнула я, и едва успела выскочить из-за стола, потому что Сергей потянулся схватить меня и... Слава Богу, не успел, а то последствия были бы необратимыми. Мы оба застыли, уставившись друг на друга, и понимая всю нелепость нашего поведения. Я опомнилась первой, примирительно подняв к верху руки:
- Сдаюсь, больше никаких глупых подколов и провокаций. Хотя, с другой стороны, это и обидно. Где свобода слова? У друзей так не принято.
- Мы не друзья! – Рявкнул в ответ Войтюк.
- Не друзья?
- Сядь! Сядь, я тебя не съем. Сейчас объясню. – Сергей вдруг решил закурить. Он медленно затянулся, потом закашлялся, посматривая на меня. И тянул время, явно не зная, что сказать. А потом начал:
- Мы друзья, конечно, но не такие как ты думаешь. И не делай большие глаза, я пытаюсь объяснить... Черт, как же это сказать? Мы друзья ПОКА ЧТО. Вот! – Он торжествующе поднял палец. – Ты поняла?
- Глупость какая-то, что значит «друзья пока что»?
- А то и значит, и не спрашивай меня больше ничего. У меня голова и так плохо соображает, а ты подкидываешь такие глобальные вопросы, бессовестная.
Кажется, Войтюк договорился уже до полного бреда. Он это и сам понимал, умудрившись даже покраснеть. Нужно было срочно спасать ситуацию, и я сменила тему:
- Хорошо. Раз мы пока что друзья, то я так, по-дружески, прощаюсь и бегу домой. Скоро 12, а мне рано вставать.
- Ты что? – вдруг всполошился он. - Куда ты пойдешь? На улице ночь давно. Это опасно!
- Спокойно, парень. Я давно уже большая девочка и злых дядей не боюсь. – Я встала из-за стола. – Ладно, Сережа, мне действительно пора. Не провожай меня, дверь я захлопну.
- Подожди, - он ткнул в меня пальцем, - ты конечно взрослая и все такое, но, как только окажешься дома, перезвони мне, чтобы я не волновался.
- Обещаю, - торжественно поклялась я и, подхватив с пола бейсболку, выскочила за дверь.
Расстояние от его до моего дома легким бегом заняло 20 минут. Сергей схватил трубку после первого же гудка.
- Это ты? Так быстро? Подожди, я тебя сам сейчас наберу, - и отключился. Телефон зазвонил через 10 секунд.
- Алло, это правда, ты? Быстро добежала. Я знаю, что ты живешь на Давыдова, но не думал, что...
- Слушай, Войтюк, - перебила я его, - что за дурацкие проверки? Ты мне друг пока что? Вот! Поэтому молчи в тряпочку и не высовывайся, проверяльщик хренов, блин...
Я бросила трубку и захихикала. Настроение было – впору вешаться. Вот всегда так: как только в жизни случается катаклизм, так сразу тянет смеяться и прыгать, как коза.
Уже лежа в постели, я решила действовать по опробованному методу, то есть отложить все острые вопросы на потом, и не думать о Сергее и создавшейся щекотливой ситуации. Вот приедет Агата (что за Агата такая?), наведет у нас шороху, а там видно будет, что делать и как.
Небо утром, пока мы с Витей ехали к вокзалу, затянули тучи. А к 9-ти часам разыгралась настоящая буря. По привокзальной площади ветром несло мусор с ближайшего базара, люди срочно прятались под навесы, убирались лотки. А потом стеною хлынул дождь. Хорошо, что мы уже были внутри вокзала, а то нас точно смыло бы в ближайший люк.
- Витя, - вновь повторила я, – действуем, как договорились. Ты ищешь Людмилу Павловну с хвоста поезда, а я - с начала. Увидели ее – сразу звоним друг другу, чтобы зря не бегать, а потом встречаемся у журнального киоска.
- Все понял, Мария Петровна, - успокоил меня водитель. – Не переживайте так, никуда они не денутся, вот увидите.
Люся нашлась через 10 минут. Они с Валерой и Димкой как раз вышли из вагона, когда их обнаружил Витя и, подхватив чемоданы, повел к выходу. Увидев меня, Люся побледнела, как стена:
- Что случилось? Это ведь не мама, нет?
- Господи, нет, конечно. С твоей мамой все хорошо, - успокоила я подругу. Ее волнение мне было понятным, так как Вероника Матвеевна в прошлом году перенесла инсульт и теперь Люся всегда переживала за маму, когда ей приходилось уезжать из Киева.
- Тогда почему ты здесь?
- Потому, что тебе срочно нужно встретиться с шефом. Это по его заданию мы вас встречаем. Пошли к машине, я по дороге все объясню.
- А как же мы? – задал вопрос Валера. – Мы же в село хотели... и Димка тоже.
- Валера, пожалуйста, давайте мы отвезем вас домой, и ты перезвонишь в село, что вы задерживаетесь, - стала объяснять я. - А мы с Люсей съездим к Войтюку, и тогда уже будет понятно, что вам делать дальше.
- Ну, хорошо, я понимаю, что ты бы просто так нас не встречала, - согласился Валера, и мы все двинулись к машине. По дороге я успела потискать своего крестника, ахая и восхищаясь его загаром. Димка что-то даже пытался рассказывать о море, но мы к тому времени вышли на улицу, и уже было не до разговоров.
Дождь все еще шел, но размеренно и тихо, явно зарядив надолго. Поэтому в машину все заскакивали в темпе, чтобы сильно не намокнуть. Витя сразу же аккуратно вырулил со стоянки, а у нас с Люсей начался разговор.
Я кратко обрисовала подруге, какой прилетел Войтюк из командировки, и что он сейчас дома лечится от простуды. А также о грядущей проверке и приезде Агаты Збышевской.
- Твою мать, - только смогла выдохнуть Люся, и я поняла, что дело плохо. Мы помолчали, а потом Люся спросила:
- Ты знаешь кто такая Агата?
- Нет, Войтюк отказался объяснять. Правда добавил, что ничего скрывать не собирается. Думаю, он решил, что ты сама мне все расскажешь. Но не сейчас, - остановила я подругу, – а у него дома.
- Маша, - вглядываясь внимательно в меня, вдруг сказала Люся. – Ты мне все рассказала? Колись, я же вижу. Что-то произошло еще, да?
- Потом, - тон мой был многозначительным.
- Поняла. Надеюсь, что не умру от любопытства, - шепнула она мне минуту спустя. – Ждать долго?
- Минут 20, я думаю.
- А, ну тогда конечно.
Мы захихикали, а потом обнялись, чмокая друг друга и, наконец, здороваясь.
- Привет, подружка, как же я по тебе соскучилась.
- И я.
- Ну, началась старая песня, - Валера обернулся к нам с переднего сиденья. – А я смотрю ты, Маша, тоже загорела?
- Выходные сижу на пляже и умираю от скуки.
- Зато теперь, думаю, скучать не придется, - вставила Люся. – Ох, чует мое сердце, попьет нам кровушки пани Агата.
На Русановке мы были через пол часа. Люся поднялась к себе, чтобы принять душ и переодеться. (Конечно, после поезда это первое дело). А потом мы поехали к Войтюку. Он, предупрежденный Витей еще с вокзала, ждал нас с нетерпением. Они с Люсей обнялись, все-таки старые друзья, а потом мы прошли на кухню и расположились за столом. Водителя Сергей отпустил на работу, а сам начал колдовать у плиты. И правильно – разговаривать лучше на полный желудок. Через 10 минут, поедая блинчики (блинчики!), мы стали обсуждать главную тему.
- Значит, Агата? – начала Люся.
- Да, - Сергей сегодня выглядел неплохо, но еще был бледным, да и голос хрипел. – И приезжает она не просто так, а по настоятельной просьбе моего зама господина Нестеренко.