— Вот ты и займись его воспитанием, — уцепился за последние слова отрядный.
Время от времени Сутулый и Диксон совершали преступления по наводке отрядного: кражи и грабежи в районе, в котором находилась их колония. Местной милиции и в голову не приходило искать преступников среди осужденных. Сутулый сколотил солидный капитал к освобождению, в немалой степени обогатив и некоторых офицеров внутренних войск. Теперь, оставшись один, Диксон не очень торопился найти себе подельника, рассчитывая протянуть до освобождения, — ему осталось восемь месяцев. Он прекрасно знал, что если схватят с поличным, офицеры вывернутся, а ему, вдобавок ко всему, припаяют еще срок за побег. Но сегодня Мирошниченко недвусмысленно намекнул, что если он и дальше будет тянуть кота за хвост, то его переведут к взрослым.
«Придется еще пару раз рискнуть, — думал Марат, лежа на своей койке нижнего яруса в углу барака. — А, будь что будет, попробую этого новенького», — окончательно решил он, перевернулся набок и закрыл глаза…
Алексей вернулся из карцера озлобленным, но не сломленным.
— Пусть лучше прибьют, но в шестерках ходить не собираюсь, — убеждал он сам себя.
Он вспоминал темную одиночку, пережитые обиду и ненависть. Там, в карцере, с болью и страхом он справлялся один. Вернувшись, он опять был один — один против всех.
Казаков, не реагируя на язвительные реплики осужденных, прошел к своему месту, взял полотенце с мылом и отправился умываться.
Холодная вода охлаждала пыл и снимала усталость. Он намылил голову и засунул ее под кран, от холода захватывало дух, но ему это нравилось. Алексей кряхтел и фыркал от удовольствия.
— Ты посмотри, как его разморило! — долетел до него голос Урюка.
— Крещение пошло на пользу, — поддержал кореша Тихоня, ехидно улыбаясь.
Алексей смахнул воду с лица и повернулся к досаждавшим ему подросткам.
— Что, рана уже затянулась и можешь свободно сидеть? — съехидничал Урюк.
— А то повторим, в воспитательных целях, — добавил Тихоня.
— Если я вам позволю, — начинал заводиться Казаков.
Взаимный обмен уколами закончился, подростки уже приготовились к драке. Алексей отскочил к стене и встал в стойку, готовый к отражению нападающих. Он был безоружен, в то время как в руке одного из противников блеснуло лезвие ножа.
Тихоня махнул ножом перед самым носом Алексея, и тот еле-еле успел отклониться, наткнувшись на кулак Урюка. Алексей, не отвечая на удары, все-таки умудрился поймать руку Тихони с ножом и дернул ее на себя, переместившись в сторону. Тихоня врезался в стену и тут же получил удар локтем в переносицу. Казаков повернулся к Урюку, но к тому подоспел на помощь Сотник, который дежурил во время первого появления Алексея в бараке. Опять численное преимущество было на стороне противников, еще и Тихоня очухался, его злобный взгляд явно намекал новичку, чтоб тот на пощаду не рассчитывал. На Казакова набросились одновременно с трех сторон. Пинками и тычками свалили на пол и нещадно избивали. Он, как мог, прикрывался, терпел, но и прощения не просил.
— Осадили, — раздался зычный голос Диксона на всю умывалку.
— Он же сам борзеет, — возразил было Урюк, но Диксон бросил на него такой выразительный взгляд, что разом отбил охоту пререкаться.
— Оставьте нас одних, — приказал Сайфутдинов. — Пошли со мной, — позвал он Алексея.
Тот попытался подняться, но не смог. Тогда Диксон помог ему встать на ноги, закинул правую руку побитого себе на плечи и отвел в каптерку. Выгнал оттуда ответственного, и они остались вдвоем.
— Водку пьешь? — спросил он Казакова.
— Пробовал, — соврал новичок, желая казаться значительным.
Марат достал из тумбочки початую бутылку водки, граненые стаканы, нарезанную на тарелке колбасу, луковицу, хлеб и ножик. Почистил лук и разлил по полстакана водки.
— Ну, за знакомство? — поднял авторитет свой стакан. — Меня Диксоном зовут.
— Алексей, — ответил собеседник.
— Алексей, значит, — сказал Марат после того, как закусил. — А как дразнили в школе, на улице?
— Атаманом, — смутился новичок.
— А что? Неплохо, — задумался Сайфутдинов. — Характер — не подарок, статья за убийство, быть тебе Атаманом, — утвердил он кличку. — Закуривай, — выбросил Марат на стол пачку «Примы» и коробку спичек.
Казаков вспомнил, как он впервые закурил, и нерешительно протянул руку за сигаретой.
— Не стесняйся, — по-своему понял его партнер и чиркнул спичкой.
Алексей глубоко затянулся и поперхнулся, затяжной кашель перекрыл дыхание, и собутыльник похлопал его по спине, догадавшись, что новичок не курит.