— Может, возьмем их сейчас? — оживился напарник.
— Нет смысла. Они только усыпляют жертву, он им какое-то время нужен живым. Необходимо брать их с поличным на месте преступления, — ответил Вершков.
— Возможно, в коробке совершенно не то, о чем мы думаем. Ведь она сама живет в этом подъезде. Не соседей же они подбирают в доноры.
— А если кого-нибудь пригласили домой к Казаковой и там усыпили? Не станем загадывать, давай за ними, — скомандовал Александр. Но на втором перекрестке Любина «восьмерка» проехала прямо, а «девятка» Сутулого свернула налево.
— За кем теперь? — растерялся Крупенин.
— Нас интересует содержимое коробки, — подсказал напарник.
Они еще долго преследовали Сутулого, который вывел их на окраину города и запетлял по узким улочкам, пока не потерялся совсем.
— Кажется, он заметил нас и выключил габариты! — с досадой воскликнул Крупенин.
— Будем искать, — не терял надежды Вершков. Они исколесили всю окраину города, но так и не обнаружили злополучной машины.
— Раззява, — упрекнул друга Вершков.
— В чем моя вина? У того «девятка», а у нас «шестерка», к тому же в этих улочках сам черт заблудится. Еще есть какие-нибудь соображения?
— Подожди, подожди. У Казаковой есть брат. Ну-ка, свяжись с отделом и запроси место его работы, — выдвинул Александр очередную идею.
Через несколько минут они получили интересующие их сведения.
— В крематории? — переспросил Вершков, хотя сам слышал сообщение дежурного.
— Да, — коротко подтвердил Крупенин.
— Мрачное место, но очень удобное для уничтожения всех следов. Знаешь, где он находится?
— Рядом, — кивнул Василий.
— Вперед.
К крематорию преследователи подъехали, когда Люба уже покинула его. Дверь с улицы оказалась закрытой. Стучать в нее и поднимать шум раньше времени сотрудники милиции не хотели, поэтому перемахнули через высокий забор во дворик мрачного строения. «Девятка» Сутулого говорила, что они на верном пути.
Крупенин и Вершков ворвались в помещение в тот момент, когда Павел душил пьяницу. Василий оглушил его рукояткой пистолета, а когда тот упал, придавил его спину коленом и выдернул из своих брюк ремень, но связать преступника не успел.
Сергей находился в отдалении, около тела Гарика, которое они намеревались сжечь. Как только ворвались вооруженные люди, он незамеченным юркнул за камеру сгорания. На соседней с камерой сгорания стене снял вентиляционную решетку, сунул в окошечко руку и извлек пистолет. У него тряслись руки, но понимая, что попались они с поличным, решил рискнуть.
Пьяный сторож выскочил из укрытия и выстрелил в Крупенина, пуля лишь чиркнула того по ноге. Но его напарник резко развернулся и навскидку машинально два раза выстрелил в Сергея. Одна пуля угодила в грудь, другая в шею. Казаков выкатил удивленные глаза и рухнул замертво.
— Говорил я ей, что не стоит тебя отпускать, — процедил Сутулый сквозь зубы, когда немного очухался, тем самым развеивая последние сомнения у Вершкова относительно построенной им версии.
Александр взглянул на трупы Гарика и Сергея, узнав обоих.
«Неужели и этот мой родной брат?» — мелькнуло у него в голове, когда его взгляд остановился на Сергее. И он почему-то вспомнил, как Люба интересовалась его серебряной цепочкой с подковкой.
— Сашок, что дальше? — долетел до его сознания отдаленный голос напарника.
— Вызови наших и разберись тут без меня, — отдал Вершков распоряжение. — А я в первую городскую больницу. — Уже на выходе добавил: — Не забудь и туда послать группу захвата.
Последнее, что он услышал, покидая место трагедии, был стон пьяницы, которого не успел придушить до конца Сутулый…
В отделении гемодиализа шла операция по пересадке почки. Делал ее профессор Элькин, ассистировала ему одна только женщина, кандидат медицинских наук — Любовь Леонидовна Казакова, которую не покидали недобрые предчувствия. На улице резко заскрежетали тормоза автомобиля. Женщина осторожно выглянула в окно и узнала Вершкова, который поспешно направлялся к входу в здание.
Она, не предупредив Элькина, бесшумно выскользнула из операционной и, сбросив на ходу халат, побежала к служебному выходу. Что профессора арестуют, она не сомневалась…
Ирину Анатольевну разбудил продолжительный и требовательный звонок среди ночи. Недоумевая, кто бы это мог быть в столь поздний час, она вышла в прихожую, накинув домашний халат.
— Кто?
— Открывайте, милиция.
Голос прозвучал сухо и официально.
Сильно состарившаяся, убитая горем женщина распахнула дверь и увидела прямо перед собой потерянного много лет назад сына, встречи с которым она так долго искала. За его спиной стояли еще два милиционера.