ПРОШЛО ЧЕТЫРЕ ГОДА
Я возвращалась из суда злая как тысяча чертей. Еще эта пробка бесконечная. Туфли новые все пятки в кровь стерли. Мало того, что суд вместо 14 00, состоялся почти в 17часов, так и ответчик, добился переноса заседания, по формальным признакам. Хочу домой!!!
Завтра с утра в офис. Шеф в 10часов ждет нового клиента. Просит взять на себя. Это значит - корма вперед. Речь идет о моей в прямом смысле выдающейся груди. В повседневной жизни моим спасением стали спортивные бюстгальтеры и разнообразные жилетки. Они делали мою достопримечательность, не такой примечательной, что серьезно облегчало мне жизнь. Но если шеф просил присутствовать на переговорах, о спортивных лифчиках речь не шла, как и об откровенных декольте. Хватало топа и делового костюма. Очень редкий мужик, мог отвести взгляд от моей выдающейся части, и это благотворно сказывалось на переговорах. Это не значит, что им что-то светило, но как оружие действовало безотказно. Сильная половина человечества, почему-то считала, что существует прямо пропорциональная зависимость: чем больше грудь, тем меньше мозгов. А если еще и глазками похлопать….
Работа у меня хорошая, да и шеф тоже не подкачал. Не за сиськи ценит. Он меня еще в универе выцепил. Завязки там у него. Вот ему перспективных мальчиков и девочек сливают. Пришла в фирму и сразу с головой меня окунули в работу. На первой же неделе в суд пришлось ехать. Вроде не оплошала. И понеслось. Фирма заключала договора на юридические услуги. Выбивание долгов, сопровождение сделок, составление контрактов. На работе ценили, да и было за что, выкладывалась по полной. Личной жизни нет, так хоть на работе отрывалась.
Уже четыре года я в новом теле, а ведь даже и не поцеловалась ни разу. Вру, один раз было. Решила попробовать. Вроде и мальчик симпатичный попался и атмосфера соответствующая. И что? Слюняво, мокро, скользко, брезгливо и вонюче. Бррр… Вроде тело молодое, должно любви хотеться, да что любви банального секса, а не хотелось. Будто заморозили внутри все. Вот что значит, форма не соответствует содержанию.
Жить было больно. Так больно и безвыходно, что хотелось эту жизнь закончить. Я нарочно уматывалась так, что ночью валилась на кровать без сил. Училась, как подорванная, занималась шоу-дао, языками, компьютерной графикой, логистикой. Сколько усилий мне понадобилось, чтобы научиться просто читать и воспринимать информацию, а не открыв книгу, зависать в своих мыслях. Я снова играла в игру под названием жизнь.
Я понимала, что ничего не изменится. Свою семью я не верну. Поэтому запретила себе даже выходить в соц. сети. Понимала, что если с кем-нибудь из близких, что-то случится, то я не выдержу, вмешаюсь и тогда накажут и еще вопрос, кого? Пусть уж лучше так. Правда, я так и не поняла, зачем я здесь? И все жду, когда же мне придется совершить свой подвиг, или спасти мир. Пока кроме Мергена, никого спасать не пришлось. Ну, Татьяна и компания отправилась в места не столь отдаленные. «Козел! Я тоже домой спешу, на фиг подрезать! Придурок! Еще и стоп сигналы не работают!» Еще сто метров и поворот, потом еще один и золотой ключик у нас в кармане.
Еще в подъезде почувствовала запах горелого. Когда открыла дверь, поняла, Игорь готовит ужин, судя по голосам, готовит не один. В коридоре Мерген виновато вилял мне хвостом, как будто это он что-то сжег. Со стоном сняла туфли и босиком зашла на кухню. У плиты виновато топтался Игорь, а Машка, ругаясь, драила кастрюлю.
- Что за шум, а драки нет? – Я опустилась на табурет. Машка тут же прекратила ругать Игоря.
- Варь, я тут хотела ужин приготовить, да….. в Инернете зависла. – Нашлась она.
- Господи, когда уж вы поженитесь и перестанете жечь мою посуду.
- Варя! – Возмущенно завопила Машка.
- Вот. Я ей тоже говорю, Машка, когда ты на мне поженишься. Ай! – Игорь не успел увернуться от летящей в него ложки и со стоном сполз по стене, закрывая лицо руками. Машка тут же подскочила к нему:
- Игорек, больно да? Прости, я не хотела. – Она попыталась отнять его руки от лица. Игорь не растерялся и потянул ее на себя. «Все ужина мне не видать». Пока парочка увлеченно целовалась, я поплелась переодеваться.
Машка в универе стала моей лучшей подругой. И с Игорем они любят друг друга. Но жить им пока негде. Правда, родители Игоря капитальный дом построили на шести сотках и хотят туда к зиме перебраться. Осталось только газ провести. Вот тогда и у молодых появится отдельное жилье. А пока пользуются моментом, когда меня дома нет. Завидую я им белой завистью. У них все впереди. А у меня? Я же их ровесница, 24года, что у меня? Работа и они. И ведь никого не надо. Надо. Но невозможно. Если бы мне стерли память, глупо, какую память…. Тогда это бы была Люля а не я. Что то я запуталась.
Не хотелось идти на кухню и мешать парочке. Но кушать хотелось. Поэтому я переоделась и пошлепала готовить ужин.
Ночью, лежала в постели, перебирала в памяти произошедшее за эти четыре года. Итог: выучилась, работаю. И все. А в прошлой жизни? Чего я добилась? Какие цели ставила? Вспомнились строчки:
А счастье, по-моему, просто, бывает разного роста,
от кочки и до Казбека, в зависимости от человека.
Может, мое счастье и было кочкой, я всегда хотела быть женой и мамой, но это счастье было. Было! А сейчас его нет. И целей нет. Господи! Что ж так тоскливо то!
***
На улице была осень. Золотая осень. Бабье лето! Нежное солнце пыталось согреть землю, но сил уже не хватало. Внутри меня поселилось беспокойство. Как будто я опаздываю. Куда? Не знаю. Но что-то тревожило меня, внутри все скручивалось в тугой узел. Иногда отпускало, а потом накатывало с новой силой. Я не понимала, что происходит, ничего в моей жизни не изменилось, а сердце жмет не по-детски. В субботу проснулась с ощущением, что меня где-то ждут. Кто? Где? Игорь с Машкой уехали помогать родителям в новом доме и ждать меня не могут. А больше и нет никого. Мелькнула мысль «Дубна». Дубна, Дубна… мы туда каждый год ходили на две недели с семьей в походы, да и за грибами и на рыбалку, часто ездили. Остро захотелось увидеть старые места. «А почему бы нет?» Своих я там встретить в это время не могу… Не сезон… Делать сегодня мне абсолютно нечего… Почему бы и не съездить. Мерген по лесу побегает, да и я из города выберусь. Решено. Еду в Дубну. Оделась потеплее, у воды всегда холодно. Собрала в корзину еды, залила в термос чай и отправилась в небольшой поход.
Выбраться в субботу из Москвы это еще та песня. Поучаствовала в русской забаве под названием пробки. Это значит собраться куче народу на машинах и никуда не ехать. В общем, до места я добиралась часа три. Ни разу в голове не мелькнула мысль «Куда прусь?» Наоборот, я с каждой минуткой и каждым нервом ощущала, что я все делаю правильно. Только опаздываю. На пристани договорилась с мужиком, что он отвезет меня на мыс, а через четыре часа заберет обратно. Мерген прыгнул в катер и сел рядом с лодочником, как будто каждый день на нем плавал. Мужик опасливо на него косился, но видя миролюбивый нрав собаки, успокоился.
Мерген за четыре года превратился в шикарного пса. Светло-палевого цвета, гладкошерстный, морда похожа на дога, уши стоячие. Крупнее овчарки. Не знаю как его описать, но к нам с Игорем часто подходили и спрашивали, «что за порода? Такой красавец!». И мы стали отвечать. Порода очень редкая, собака из-за границы тайно привезенная, купленная там за бешенные деньги (в этом месте мы закатывали глаза), а называется Харонский райдек. Люди сразу заинтересовывались. По нашим таинственным лицам они понимали, что таких денег у них никогда не будет, и с еще большим уважением смотрели на Мергена. Если просили щеночка, мы с грустью отвечали, мы бы с удовольствием, но Мерген единственный представитель этой породы в России, сучку вывезти не удалось, но мы над этим работаем, так что если что, так сразу. Люди проникались и чувствовали себя сопричастными к каким то незаконным действиям, отчего им хотелось щеночка еще больше.