Она поперхнулась вином.
— Спасибо, что предупредил, Тим.
— Всегда пожалуйста! — улыбнулся он. — Не нужно на меня смотреть так, словно я убил твоего любимого хомячка. Я не негодяй, каким ты меня, быть может, представляешь.
Роберта не выдержала и рассмеялась.
— Ты всегда умеешь разрядить напряженную атмосферу, — сказала она. — В этом тебе не откажешь. Но я бы не хотела, чтобы ты так прямо намекал на свои планы насчет меня. Мало вероятно, что они воплотятся в жизнь.
— Почему нет? — спросил он. — Я не нравлюсь тебе как мужчина? Я урод? Или со мной скучно?
— Не в этом дело, но ты с самого начала слишком торопишься, — попыталась объяснить Роберта.
— Ты мне очень симпатична, милая, — сказал Тим. — И я тебе тоже. Не отрицай, я же вижу. Так почему мы должны играть в какие-то непонятные игры и отрицать свою симпатию друг к другу? Жизнь коротка, не стоит разбазаривать время.
— Ты считаешь ухаживание пустой тратой времени? — изумилась Роберта.
— По большей части да.
— Извини, но у меня другое мнение на сей счет, — фыркнула Роберта и встала. — Мне необходимо общаться со всеми, кто пришел сегодня на благотворительный вечер. Так что придется нам пока расстаться.
— Я буду рядом. — Тим задержал ее руку в своей. — Не сердись на меня, милая. Просто подумай о том, что я сказал.
— Обязательно. — Она отдернула руку и пошла прочь.
Тим ее раздражал. Иногда он был очень мил, а порой делался невыносим. Ей не нравилось, что она никогда не может предугадать, каким Тим будет в следующий момент. Было в нем что-то отталкивающее, несмотря на его породистую внешность и прекрасные манеры. Возможно, годы работы в журналистике испортили его, он сделался циником, который не привык «разбазаривать время». Если так, то Роберта не хотела с этим мириться. Ей нравились сильные, но в то же время романтичные мужчины. Из тех, на кого можно переложить ответственность в трудную минуту и поболтать о поэзии при луне. Тим же был противоречив от природы. Похоже, он считал, что его желания должны выполняться в мгновение ока, и не собирался считаться с мнением других. Он привык получать то, что захочет. Возможно, так же он делал карьеру: да, работал до исступления, но знал, что впереди его ждет победа.
Роберта стояла посреди зала и задумчиво оглядывала тех, кто проходил мимо. С ней все здоровались, и она отвечала заученной улыбкой. Поискав глазами Синди, она увидела, что подруга в одиночестве стоит у стены и с тоской смотрит на знаменитостей.
Хоть кто-то во мне нуждается, подумала Роберта. Правда, Синди никогда не была бескорыстной, но и не скрывала этого.
Она подошла к подруге и тепло улыбнулась ей. Не так, как улыбалась только что своим знакомым, совсем по-другому. И Синди это заметила и оценила.
— Я чувствую себя лишней, Роберта.
— Я тоже, поверь.
— Почему ты ни с кем не общаешься? Мне казалось, что ты должна радоваться возможности поболтать с теми, кто так же известен, как и ты.
— В этом мало приятного, — скривила губы Роберта. — С большинством из этих людей я стараюсь даже не разговаривать. Однако иногда, как видишь, приходится. Вот, к примеру, видишь вон ту шикарную брюнетку, что охмуряет сейчас Дэна? Возможно, ты даже знаешь, как ее зовут.
— О, конечно! — с восторгом воскликнула Синди. — Это же известная телеведущая. Я всегда восхищалась ее умением со вкусом одеваться! А что с ней не так?
— Она меня терпеть не может. И притом без всякой видимой причины, ведь мы даже не знакомы лично. Однако она постоянно говорит обо мне гадости. Даже в своей передаче эта женщина несколько раз проходилась на мой счет.
— Почему она тебя не любит? — удивилась Синди.
— Сложно сказать. Возможно, завидует. Или же я просто неприятна ей. Такое случается сплошь и рядом. Ты думаешь, что если станешь известной актрисой, то в тебя влюбится весь мир? Отнюдь нет! Сколько раз я меняла свой номер телефона, потому что мне постоянно звонили какие-то люди с угрозами убить меня или изуродовать мое лицо. Еще я дважды переезжала из-за того, что меня преследовал невменяемый поклонник. Да ты слышала об этой истории.
— Ты мало что рассказывала мне. — Синди посмотрела на нее с интересом.
— Он хотел срезать прядь моих волос. — Роберта поёжилась, как от холода, при воспоминании о человеке, который почти свел ее с ума своими преследованиями. — Понятия не имею, зачем ему это было нужно. Помню, я лежала в шезлонге у бассейна и открыла глаза, потому что кто-то заслонил мне свет. И вдруг я увидела этого маньяка. Он стоял надо мной с огромными садовыми ножницами в руках. И в глазах его был такой сумасшедший блеск... Я никогда не кричала так громко, как в тот раз. И никогда не бегала так быстро.