Мне абсолютно не нравится такая реакция, но уговорить язык тела вопить не так очевидно я не могу.
Что ему здесь нужно? Хотя понятно - что, пришёл навестить свою сногсшибательную подружку.
- В "Рио" тебе понравится, уверяю! Там правда очень-очень круто! - уговаривает Ада, а периферийное зрение улавливает, как Эмиль, мельком осмотрев аудиторию, и на долю секунды остановив на мне взгляд, уверенно шагает к своей пиранье.
- Там дороговато, но оно стоит того, уверяю, - продолжает канючить Аделина.
- Откуда знаешь, стоит оно того или нет, ты же там не была, - (расцепи ты уже пальцы и отпусти этот несчастный карандаш!)
- Не была... - и с воодушевлением: - Но я слышала! Пойдём, ты же даже города толком не видела. Дом - универ. Универ - дом.
- Города? - нервно усмехаюсь. - Я бы сказала - городка. Сколько тут населения от силы? Тысяч сто?
- Обижаешь! Это тебе не село какое-то. Например, ты знаешь о том, что наш университет был очень популярен в начале пятидесятых? Да-да, учиться здесь было престижно, а такие дисциплины как...
Ада кидается в пространные рассказы об истории города, который мне ну вот совершенно не интересен. И я бы не слушала её в любом случае, а уж тем более сейчас.
Всё моё нутро, мои рецепторы, да даже моя кожа - абсолютно всё ощущает присутствиеего. И опять-таки, это невозможно передать словами, как-то описать, разложить по полочкам. Наверное, моя реакция - это что-то глубинное, заложенное в нас самой природой, отголоски древности, когда жертва за много миль чувствовала запах охотника, а охотник чувствовал жертву.
Я не смотрю на него - верчу в пальцах карандаш, нервно постукивая мыском правой ноги о рассохшийся деревянный пол. Я не смотрю, новижу, как он наклоняется к Мие и целует её в губы. Вижу, как её тонкие пальцы цепляются за его шею; вижу, как блестит в свете электрической лампы шёлковый водопад её волос. Слышу его тихий бас и её сдавленный смех.
Смех не для всех. Этот смех предназначен только для одного. Какой-то вопиюще интимный, будто Он прошептал ей что-то очень фривольно-личное, а Она не смогла сдержать эмоций.
А потом я услышала короткое слово "Рио". Это сказал он, Эмиль. И дурацкое название, вылетевшее из его уст моментально поменяло моё решение.
- А впрочем, пойдём, - перевожу взгляд на Аду и сама не понимаю, зачем я это говорю. Для чего.. Почему. Просто сказала и всё, и только лишь потом осознала, что ляпнула.
- Правда? Передумала?! Супер! - оживляется Аделина. - Тогда я заеду за тобой вечером. Не забудь надеть что-то красное.
- Заедешь? Ты водишь машину?
- Ну не то, чтобы вожу... Но права у меня есть, - расцветает.
- Час от часу не легче.
- Не волнуйся, вечерами здесь пустые дороги. Хотя, - хихикает, - они и днём здесь не то чтобы забиты.
Зачем я это сказала? Какая, на фиг, вечеринка?!
Согласиться отправиться куда-то только потому, что человек, который тебя на дух не переносит тоже будет там?
Да и с чего я взяла, что он там вообще будет?! Он просто сказал это слово. Это какой-то сюр, не иначе. У меня определённо поехала крыша.
И это я ещё не знала,чемзакончится эта злосчастная вечеринка...
Часть 11
***На стоянке возле клуба яблоку негде упасть. И тачки, скажу я вам, не из дешёвых. Хотя не удивительно - городок хоть и маленький, но весьма зажиточный. Причина всему - золотоносная нефтяная скважина и налаженная рыбная промышленность.
- О, местечко! - радуется Ада, коряво вмещая свой потрёпанный "Опель" между раскрашенным в кислотно-салатовую полоску американским "Бьюиком" и праворульной "Хондой". - Супер, добрались практически без происшествий, а ты боялась, - нервно хохочет, с облегчением отстёгивая ремень безопасности.
Практически - это если не считать потерянного где-то по пути колпака с колеса и едва не сбитого выскочившего на дорогу зайца. Ну ещё парочка пропущенных поворотов... но после чуть не умервщлённого зайца всё это показалось сущей мелочью.
- Слышишь? - Аделина приподнимает подбородок и тычет указательным пальцем вверх.
- Слышу - что? - продаюсь вперёд.
- Музыка, - качает головой в такт прорезающим ночную тишину глухим басам. - Так звучит сердце города.
На ней спрятанный под короткую кожаную куртку красный с блёстками топ и чересчур вульгарная кожаная юбка.
Кто бы мог только подумать! А в универе эта малышка ведёт себя тише воды... Впрочем, мы знакомы так мало.
- Потрясное у тебя платье, кстати, - рассматривая себя в зеркале на лобовом, Ада проводит по губам алой помадой, а затем протягивает её мне. - На, накрась, тебе пойдёт, я уверена.
Я не люблю сильно краситься, мне кажется, что с косметикой я похожа на портовую девку (а в городке с налаженной судоходной промышленностью это особенно актуально), но решаю, что если делать шаг в неизвестность, то делать его ярко. К тому же, как не на вечеринке позволить себе чуть-чуть похулиганить?
А может, и - что скорее всего - это просто нервное.
Беру выкрученную почти до основания помаду и, щурясь, практически на ощупь крашу сначала нижнюю губу, потом верхнюю.
- Во-от, теперь совсем другое дело, - одобрительно кивает Аделина. - Выглядишь очень круто. Серьёзно. Я даже тебе немного завидую - были бы у меня такие же ноги... - вздыхает.
Мне приятно, конечно, но мне бы чуть-чуть её уверенности. Платье кажется мне слишком коротким и облегающим, зачем я его вообще из Питера брала, не понимаю. Я же его никогда не надевала! Купила на какой-то распродаже в одну из чёрных пятниц и вот, всё-таки пригодилось.
Даже мама одобрила мой прикид. К слову, с того вечера, когда я чуть не позволила себе на эмоциях поднять на неё руку, мы находимся в натянуто-хороших отношениях.
Натянуто - потому что каждая из нас понимает, что это моя ей дань вежливости, не более. Именно моя ей, ибо она моя мать, и я должна быть терпимее. Должна попробовать принять её нового мужчину, потому что у них любовь и "станешь чуть взрослее, обязательно меня поймёшь". Но я почему-то сильно сомневаюсь, что когда-нибудь смогу взглянуть на мухомора без неприязни. Он мне противен. Точка!
Даже удивительно, что у такого крайне непривлекательного мужика мог родиться такой... сносный на мордашку сын. Впрочем, не похожи они только внешне, в остальном Эмиль явно переплюнет отца. Такого заносчивого говнюка ещё поискать.
- Идём, а то пропустим всё самое интересное, - Аделина выбирается из машины, и я выползаю следом, стараясь не зацепить капроновые чулки.
- Откуда ты знаешь, что самое интересное именно сейчас? Ты же здесь никогда не была. Да и к тому же, мне всегда казалось, что самое интересное происходит к концу вечеринки. Ну, когда все в "ноль"...
- Давай договоримся, что будем просто веселиться, хорошо? Не занудничай! - Ада убирает с лица растрёпанные ледяным прибрежным ветром волосы и опускает руку в сумочку. - Та-да-а-ам! - трясёт у моего лица крошечной плоской бутылкой. - Не знаю, как у вас в Питере, а у нас дешевле заправиться "до".
- Чокнулась? Ты же за рулём!
- И что такого? Один глоток для храбрости не помешает, - отвинчивает крышку, бросая на меня взгляды укора. - Да брось, мы отсюда часов в пять утра только уедем, всё десять раз успеет выветриться! К тому же дороги пустые.
- Я не собираюсь быть здесь до пяти утра, - отрезаю и, не смотря на строго соблюдаемый сухой закон, всё-таки беру из её рук протянутую бутылку и делаю крошечный обжигающий гортань глоток.
Именно в этот момент за спиной раздаётся шуршание шин. Оборачиваюсь и вижу чёрный, идеально чистый двухдверный "Скайлайн GT-R" и выглядывающую из открытого до основания окна Мию.
Первая мысль - она сногсшибательна. И она, и машина. Идеально дополняющие друг друга дикие пантеры.
А потом вижу сразу за Мией сидящего за рулём Эмиля... и сердце вопреки всяческой логике начинает стучать чуть быстрее.
Я не ошиблась, он всё-таки приехал в "Рио". И теперь считает меня алкоголичкой. Гулящая-мать и пьющая по углам дочь - волшебно.