Привыкшие к свету глаза не позволяли темноте расступиться. Ричард медленно пошёл вперёд, ощупывая стены. Вскоре коридор раздвоился. И куда идти? Как разглядеть во мраке рисунки на стенах?
Что — то мигнуло впереди. Свет. Жалкая искорка безумно далёкого света. Хотелось бегом броситься к ней, как можно скорее забыть мрак подземных туннелей, но Ричард подавил в себе сиюминутное желание: что, если впереди ловушка или обрыв? Медленно, мучительно медленно искра приближалась, разрасталась, принимая форму костра, у которого маячили две человеческих тени.
Там, впереди, была пещера — идеально круглая, словно кто — то нарочно выравнивал и шлифовал её стены. Вместо шероховатой поверхности — странная гладкость. Поблескивали в стенах тонкие красноватые прожилки. Словно обнажённые артерии пугающего подземелья.
Лесли стояла, расслабленно откинувшись на руки тёмной фигуры: кем бы ни был этот человек, она безоговорочно ему доверяла. Не видела, как он тянется к лежащему рядом ножу, подносит к её горлу…
— Не посмеешь! — Ричард, нарушив световой круг, набросился на незнакомца. В последний раз он дрался в школе — и не ожидал, что странный человек окажется неожиданно слабым, что стоит с силой сжать запястье, и он выронит своё оружие. С его головы упал капюшон — и теперь вздрогнул сам Ричард.
В тусклом свете пламени сверкнули хорошо знакомые разноцветные глаза.
— Ты?! Но ты же…
Лесли не испугалась, не бросилась бежать, даже увидев нож. Она скрестила руки на груди, совершенно по — детски надула губы и с явным укором воскликнула:
— Зачем ты остановил его?!
Глава XVIII
Растеряно вильнул язык костра. Ричард, не отпуская противника, уставился на неё:
— Ты идиотка?! Он хотел тебя прикончить!
— Нет, Рикки, это ты идиот! — Лесли хлопнула себя ладонью по лбу, подняла валяющийся на полу кинжал и принялась тереть его собственной футболкой, очищая налипшую грязь. — Причём идиот полный и безоговорочный!
Мимо проползла чёрная змея — и сестра, улыбнувшись, наклонилась и погладила её, точно домашнего любимца. Седрик, зашипев от боли, попытался высвободить запястье:
— Пусти! Больно, между прочим.
— Ты же мёртв! — окончательно перестав понимать суть происходящего, Ричард лишь переводил взгляд с несостоявшегося убийцы на сестру и обратно. Слишком много неясностей. Слишком много откровенной чуши. Наверное, это сон. Да — просто глупый сон.
— Почему он так кричит? У меня уши скоро отвалятся! — неожиданно пожаловалась из темноты какая — то женщина. Ричард вскинул голову: здесь ведь никого не было, только что! Но нет — в световой круг вплыла, манерно щуря глаза, незнакомая девица с длинной, почти закрывающей лицо чёлкой. Седрик недовольно нахмурился:
— Алесса, не вмешивайся.
— А ты мне рот не затыкай! — сходу завелась незнакомка. Или всё же знакомая? Где же раньше он видел это лицо, где же…
Перерезанное горло. Символ в виде змеи с собственным хвостом в пасти, выжженный на груди. Широко распахнутые белые глаза. Фото… фото в газете. Очередная жертва Змеиного Фантома!
Ричард в ужасе шарахнулся от девицы, которой по всем параметрам полагалось быть мёртвой. Седрик, чью руку он, разумеется, отпустил, устало выдохнул и потёр стремительно наливающее синевой запястье:
— Ну и хватка у тебя. Ещё немного — и перелом. Лесли, ты же обещала сказать ему!
Сестра торопливо состроила самую милую мордашку, какую только умела, и молитвенно сложила руки на груди:
— Я правда хотела сказать, честно — честно! Только он бы всё равно не поверил, запер бы меня дома… Он вообще ни во что не верит, кроме своих дурацких справочников! А если бы я сказала потом, когда уже нельзя запретить… Показала бы… Он бы точно всё понял! Ну, теперь — то он всё равно в курсе, правда? И ведь он же тебе помог!
— Ни черта я не в курсе! — заорал Ричард, напоминая о своём присутствии. — Что за фигня вообще творится?! Я крышей поехал, меня упекли в психушку и теперь мне всё это глючится?!
— Ну зачем так орать… — демонстративно потёрла уши Алесса. — Лесли, я из — за твоего братца скоро оглохну! Может, признаешься ему уже?!
— И как я признаюсь, если он даже сейчас думает о чём угодно, кроме очевидного? — Лесли развела руками. Очевидного?! Да что вообще очевидного может быть в происходящем дурдоме! Седрик смерил Ричарда внимательным взглядом:
— Хорошо. Если ты не понял, я расскажу всё сам. Только ответь мне, и ответь честно. Ты когда — нибудь задумывался, что смертен? Чувствовал, как смерть приближается к тебе — медленно, незаметно, но оттого не менее пугающе? Ты когда — нибудь, — пламя ярко вспыхнуло, тут же снова опав, — боялся, что скоро умрёшь? Не в смысле — в школе перед контрольной, когда трясутся коленки, не во время «мёртвой петли» на американских горках, а всерьёз?