— Что вы творите! Уроды! — верещала Драгушану, не оставляя попыток выбраться. — Она гражданка Соединённых Штатов! Да вы все сдохнете в тюрьме или на электрическом стуле!
Кажется, этих уродов забавляли как вопли отчаявшейся девчонки, так и полные отчаяния всхлипы рыжей. По крайней мере, они уже не делали никаких попыток их заткнуть. Напротив, нашли более увлекательное дело — стянули до колен брюки и, глядя на грязную картину совокупления, принялись онанировать и шумно сопеть.
Тошнота подступила неожиданно. Дика даже не успела среагировать, оставив дурно пахнущую лужу на собственной груди. Разрыдавшись от отвращения и бессилия, она крепко зажмурилась, чтобы не видеть, как кончают уроды и содрогается от боли Скрими.
Перед тем как одеться, троица довольно похлопала рыжую по бедру и ушла, не только хлопнув дверью, но и щёлкнув замком. Не успели стихнуть их шаги, как Дика бросила на американку обеспокоенный взгляд и поджала губы:
— Вот уроды! Ты потерпи, ладно? Я что-нибудь придумаю!
— Это полный пиздец, — слабо пошевелившись, выдохнула рыжая. — Нам некуда бежать с этого острова.
— Выход всегда есть!
— Не здесь! — рыкнула Скрими, в попытке свести выпачканные в сперме бёдра. — Ёбаные уроды! Я лучше сдохну, чем стану одной из них!
— О ком ты? — окончательно растерялась Драгушану.
Непривычно было видеть плачущую Скрими. Да, Дика видела её разной — пьяной и обкуренной, занимающейся любовью сразу с двумя парнями. Но вот такой — униженной, раздавленной, беспомощной — узнала впервые. И она хотела помочь — обнять, успокоить, сделать хоть что-то, но разделяющие их полтора метра сейчас казались бездонной пропастью.
— Я очнулась в яме, представляешь? — всхлипнула рыжая, лихорадочно разглядывая проступающие на груди синяки. — Там сидят пять женщин — две американки, австралийка, японка и, кажется, венгерка. Точно не помню. Они сидят в этой яме несколько лет, кто-то больше, кто-то меньше. Исхудавшие, покрытые язвами, больные на всю голову… Я не хочу становиться такой же!
— Но почему они здесь?
— Эти мудаки их трахают! А те вынашивают их детей и рожают! И они мечтают залететь, потому что когда они беременны, те держат их в домах, а не в навозной яме!
— О Господи…
— Они такие же отчаянные туристы, как и мы. Приплыли на Уиттмир в поисках приключений, а оказались здесь в плену. А ты знаешь, что случилось с мужчинами, которые были в их компании? Они их сожрали!
— Да что ты говоришь! Ты лжёшь!
— Лгу?! Да они кормили этих баб супом из кишок Джесуса! — выплюнула Скрими и вновь разрыдалась, сжимаясь на глазах, словно из неё выпустили весь воздух.
Дика не нашлась, что ответить — мысли окончательно запутались, а призрачная надежда на спасение растаяла безвозвратно.
***
Измученный организм без труда погрузился в сон, лишь изредка выбрасывая Дику на поверхность сознания и тут же утаскивая обратно в туман больных безумных сновидений. Девушка слышала крики, шаги, мольбы о помощи, но не знала, куда бежать — кругом была одна густая темнота, в которую с каждой минутой она проваливалась всё глубже.
Проснулась Дика неожиданно, захлёбываясь от воды и страха — напротив неё стояла уже знакомая троица и громко ржала, а в руках одного из них было зажато небольшое ведро. Судя по стекающей с волос влаги, её разбудили именно с помощью ледяного душа.
Скрими на соседней кушетке уже не было. О том, куда могли деть рыжую, Дика старалась не думать. Тем более, что уроды уже тыкали на неё пальцами и едва не задыхались от хохота. Проследив за направлением их вытянутых рук, девушка лишь поджала губы и стыдливо зажмурилась — видимо, когда сил сдерживаться не осталось, она сходила под себя посреди ночи, и теперь под задницей и спиной блестела лужа.
Устав смеяться, один из мужчин с грохотом отбросил ведро и присел на край кушетки. Горячая ладонь нагло легла на бедро и принялась его поглаживать, то опускаясь до самых щиколоток, то поднимаясь до шорт. Скривившись от отвращения, Дика дрыгнула ногой, но типа это только раззадорило. Он требовательно протянул руку, в которую тут же лёг уже знакомый нож, и ловким движением разорвал футболку девушки. Сжал в ладонях затянутую в бюстгальтер грудь и тут же отпрянул, когда в спрятанное под капюшоном лицо прилетел смачный плевок. Разъярившись, он как следует размахнулся и ударил Дику в челюсть — этого было достаточно, чтобы сознание девушки помутилось, а из лопнувшей кожи потекла горячая кровь.
Урод что-то кричал на незнакомом языке, пытаясь нанести ещё несколько ударов, но другие его удерживали, торопливо что-то лопоча. Наконец главарь успокоился и, небрежно кивнув головой, вышел из комнаты.
Оставшиеся двое спешно отстегнули девушку и вытащили на улицу, свернув в сторону, противоположную ровным линиям хижин. Дика испуганно вертела головой, даже не пытаясь вырываться и всё ещё чувствуя тошноту из-за удара. Она лишь видела высокие деревья, попадающиеся на встречу фигуры людей, словно затерянные в тумане. Затем какой-то шорох, толчок и резкое падение.
Едва успев вскрикнуть, девушка тут же рухнула лицом в вонючую жижу, сполна хлебнув зловонной грязи. С трудом приподнявшись на локтях, отплевавшись и проморгавшись, она завертела головой, почти ничего не видя в царивших здесь сумерках. Попытка встать также закончилась плачевно — ноги разъехались на жидкой грязи и Дика упала уже на спину, зажмурившись от удара и боли в затылке.
Услышав насмешливый тихий смех, она вытерла налипшие к ресницам комочки грязи и с трудом рассмотрела женскую фигуру, таящуюся в отдалении.
— Девочки, у нас опять прибавление, — издевательски протянула она на чистом английском, и в глубине ямы колыхнулись ещё несколько теней.
========== Глава 8 ==========
В яме царил мерзкий запах гнили и затхлости — такой, что дышалось с трудом, а глаза начинали слезиться. Канава была не слишком глубокой — метра два с половиной в высоту, и вместо крыши были тонкие бруски, поверх которых лежали широколапые листья пальм. Солнечный свет пробивался сквозь них с трудом, и в тусклых лучах Дика смогла разглядеть пять сгорбленных фигур, находившихся в отдалении от неё.
Осторожно переступив ногами, которые по щиколотку увязли в жидкой грязи, девушка неуверенно поправила разодранную на груди футболку и подняла на незнакомок напряжённый взгляд.
— Здесь не всегда так грязно. Вчера был ливень, — раздался всё тот же насмешливый голос из темноты.
Дика согласно кивнула, сдвинувшись чуть влево, чтобы косой луч солнца падал прямо на её лицо, невольно успокаивая и отгоняя болезненный страх.
— Кто ты и откуда?
— Дика Драгушану. Я из Румынии.
— А Ева из Венгрии. Это же где-то рядом, да?
— Очень рядом.
— Жаль, что она больше не может говорить, а то бы вы обменялись впечатлениями.
— Почему не может? — продолжила разговаривать с тенями Дика.
— Полгода назад ей вырвали язык. Нечего было на них кричать и устраивать истерики…
По спине Драгушану пробежали мурашки, а в голове яркой вспышкой вспыхнуло осознание — она всё ещё на Уиттмире, и этот косой луч солнца лишь призрак нормальной жизни, к которой девушка, возможно, уже никогда не вернётся. И нужно собраться, прямо сейчас, и попытаться найти выход из этой… ямы.
— Почему вы здесь?
— У всех одинаковый сценарий попадания на остров. Слишком молодые, слишком любопытные, слишком отчаянные.
— Давно?
— Я уже три года. Дольше всех Жаклин, почти четыре.
— Но главной женой является Аюми, она им уже троих детей принесла. Не зря азиаты весь мир заполонили, — хрипло рассмеялся второй голос.
— А как там в мире? Расскажи, что нового? — зазвучал незнакомый голос и тут же представился. — Я из Штатов. Меня зовут Энн Бриштоу.
— Привет, — слабо улыбнулась Дика. – Ну, всё как всегда. Третья мировая пока не наступила, инопланетяне не захватили мир. Скукота…