Девушка лишь чертыхнулась, не зная, как донести до рыбака мысль о необходимости спасения гораздо более важного человека, чем Скрими. Наконец толпа расступилась, а вернувшийся индеец с довольным видом вытащил из-за спины окровавленную голову и швырнул её под ноги шокированной Дики.
Отскочив назад и зажав ладонью рот, румынка с замиранием сердца вгляделась в короткие пропитанные кровью волосы и, переборов отвращение, пнула голову, чтобы та перевернулась. Увидев вместо глаз уродливые пустые глазницы, девушка в ужасе закричала и содрогнулась в приступе рвоты. И именно тогда, стоя на корточках и захлёбываясь блевотиной, она испытала ни с чем не сравнимое облегчение, понимая, что это голова Скрими, а не Сехуна. Они не были ни подругами, ни родственницами. И почти не знали друг друга. И, как бы гнусно и омерзительно это не звучало, смерть американки не слишком расстроила Дику. Всё познаётся в сравнении, и жизнь О ценилась для румынки намного дороже жизни Скрими.
Довольные представлением индейцы громко хохотали, лишь вождь невозмутимо следил за происходящим. Ни один мускул не дрогнул на разукрашенном лице, когда Лиам попытался поднять Дику с колен:
— Вставай, пожалуйста! Нам нужно уходить. Скрими уже не вернёшь!
— Они убили её! Почему? — вяло отбивалась девушка, не в силах разогнуться.
— Потому что она попыталась сбежать. Обычно за это отрубают головы или вешают…
— Звери! Какие же вы звери! — с ненавистью глядя на индейцев, закричала Дика. — Вы не люди! Вы уроды! Будьте вы прокляты вместе с этим островом!
Довольная реакцией толпа взорвалась новым приступом хохота. Драгушану даже не возмутилась, когда Лиам рывком поставил её на ноги и потянул за собой, забыв и про рюкзак, и про оставленные в круге дары. Девушка едва плелась за ним, запинаясь на каждом шагу. Силы покинули её, а навязчивые мысли о том, что эти монстры сделали с Сехуном, разъедали мозг, подсовывая самые ужасные из возможных картины.
Толпа замолчала и расступилась, неохотно пропуская путников через свои тиски, как внезапно оглушительно громко раздался полный отчаяния крик:
— Дика!!!
— Сехун?! — моментально отозвалась девушка.
Выдернув руку из хватки растерявшегося Лиама и воспользовавшись всеобщим замешательством, Драгушану влетела в хижину, откуда раздавался крик, и увидела привязанного к торчащим из пола колышкам Сехуна. Распятый и обездвиженный, со следами кровоподтёков и синяков по всему телу, в разорванной футболке, он тяжело дышал и неверяще смотрел на Дику.
— Закрой дверь! — наконец, крикнул он.
Очнувшись, девушка захлопнула дверь, заперев её незамысловатым засовом, и сжала нож в дрожащей руке. Сев на колени, принялась отчаянно пилить грубо сплетенную верёвку под лихорадочные вопли торопившего её парня.
— Быстрее! Не копошись, — умолял он, глядя на содрогающуюся от ударов дверь.
С трудом освободив руки парня, Дика передала ему нож и со страхом выглянула через тонкую щель на улицу. Индейцы отступили и о чём-то переговаривались, не обращая внимания на Лиама. Рыбак о чём-то их умолял, но былые дары оказались раздавлены десятками ног, а новых у него не было.
— Вот суки!
Дика чертыхнулась и со страхом взглянула на подошедшего к ней Сехуна. Его чуть пошатывало, а на запястьях остались уродливые следы от сдавливающих их верёвок.
— Ты в порядке?
— Лучше подумай, как нам отсюда выбраться, — отмахнулся О, не сводя взгляда с индейцев, окруживших хижину. — Эти уроды не дадут нам выйти отсюда живыми. Сразу же выпустят стрелы, едва мы нос покажем.
— Я боялась, что ты уже мёртв, — повиснув на парне, облегчённо разрыдалась Дика.
— Э, ты чего? — сконфуженно фыркнул Сехун. — У них мяса на неделю хватит. Убили бы они меня, и что тогда с человечинкой делали? Вряд ли бы им пришлось по нраву тухлое мясо.
— Придурок, — слабо ударив О по плечу, возмутилась Дика. — Какой у нас план?
— Давай осмотримся. Может тут что-нибудь есть? — предположил Сехун, принявшись перерывать содержимое хижины.
— А почему ты меня позвал не сразу? — последовав его примеру, спросила девушка.
— Я был в отключке, а когда пришёл в себя, услышал странный шум и твой голос, — кончики губ О поползли вверх, но парень тут же себя одёрнул. — Нашла что-нибудь?
— Неа, — подняв очередную тряпицу, отозвалась Драгушану. — Ой…
Когда Сехун подошёл к замершей девушке, то не сдержал поражённого вздоха — в углу комнаты, заботливо перевязанный верёвкой, стоял ящик с динамитом, явно когда-то давно вытащенный из шахт.
— Они что, сидели на нём? — недоумевала Дика, когда, сдёрнув с очередного такого импровизированного стула накидку, обнаружила ещё один ящик.
— Дикари, что с них взять?
Вооружившись ножом, Сехун разрезал верёвку и поддел деревянную крышку. С благоговейным трепетом вытащив связку динамита, покрутил ею перед носом и поморщился.
— Надо? — едва сдержав гордость, Дика протянула ему коробок спичек.
— Я даже не буду спрашивать откуда, — хохотнул О и, подавшись вперёд, коротко чмокнул девушку в губы. — Значит, план таков…
***
Лиам безуспешно метался по деревеньке, не зная, что лучше — унести ноги, пока живой, или попытаться вызволить предательницу Дику. Проклятая девчонка обвела его вокруг пальца. Притащила сюда обманным путём, а всё ради того, чтобы метнуться спасать своего китайца. Выходит, что все сладкие обещания и поцелуи были ложью, и он впустую поставил на кон свою жизнь, связавшись с дикарями, сейчас столь неодобрительно косившимися в его сторону.
Очередная попытка обратиться за помощью к вождю с треском провалилась — индейцы просто оттащили его подальше и, не церемонясь, швырнули на землю. Возможно, именно это и спасло Лиама от мгновенной гибели.
Никто не ожидал, что дверь хижины, где оккупировались чужаки, приоткроется и из неё вылетит искрящаяся непонятная штука. Глупые дикари, впервые увидевшие такое шипящее чудо, столпились вокруг, а один, самый смелый, даже взял диковину в руки, чтобы уже через секунду разлететься на ошмётки от мощного взрыва.
Лиам зажмурился и откатился ещё дальше, стараясь спрятаться от испуганных индейцев, заметавшихся по пятачку земли. Оглушённые взрывом, они то смотрели на погибших сородичей, то сгибались в приступе кашля от горького дыма, попавшего в лёгкие.
Когда раздались ещё два взрыва, паника захлестнула индейцев окончательно. Они помчались в джунгли, не взирая на крики вождя, подхватывая по дороге плачущих детей. И никто не видел в этой суматохе, как выбравшиеся из укрытия чужаки подожгли пару хижин, которые моментально вспыхнули, пуская язычки пламени по сухой траве.
Дезориентированный вождь в окружении самых верных индейцев упал на землю и, возведя руки к небу, принялся молиться. О дожде, о каре, о спасении? Ни Сехун, ни Дика не знали ответа, когда пытались пробиться к джунглям сквозь едкий дым, торопясь унести ноги, прежде чем оставшийся в домиках динамит рванёт.
— Там девушки! — пробегая мимо ямы, попыталась притормозить Дика.
— Плевать! — зарычал О, утягивая её за собой.
— Энн! Ты меня слышишь?! Выбирайтесь! Убегайте! — надрывалась Драгушану, пока удерживающая её рука внезапно не ослабла.
Повернув голову, румынка задержала дыхание, глядя на лежащего у её ног Сехуна и застывшего напротив разгневанного Лиама, держащего в руках здоровенную ветку, которой он и вырубил О.
— Далеко собралась? — ухмыльнулся рыбак, схватив Дику за длинные волосы и дёрнув на себя. — Пошутить надо мной вздумала, да?
— Пусти, — взмолилась девушка, до хруста выгибая шею, чтобы ослабить чужое давление.
— Ты лгунья! Говорила, что останешься со мной! — взбешённо орал Лиам. — И почему ты причинила зло племени? Что они тебе сделали?!
— Они убили моих друзей! — закричала Драгушану, царапая чужую руку и отчаянно пинаясь. — Пожалуйста, давай уйдём отсюда и потом поговорим!
— Нам больше не о чем говорить!
Лиам толкнул Дику на землю и грозно навис над ней, словно примеривался, куда ударить, когда просвистевшая в воздухе стрела вонзилась аккурат в его шею. Обернувшись, румынка увидела продолжающего целиться по ту сторону огня индейца и, с трудом перебравшись через мёртвое тело юного рыбака, поползла в сторону неподвижного Сехуна.