— Может, они нашли общий язык.
— Бывает и такое… Но мне тут пришла в голову одна мысль: как по-твоему, если грабитель вдруг узнает, что его заложника разыскивает полиция по подозрению в убийстве, как он поступит?
Скарре улыбнулся:
— Возможно, он испугается и отпустит заложника.
— Возможно. И ведь не исключено, что наш грабитель слушает радио и следит за развитием событий.
— Но журналистам ничего не известно. Они же не знают, что заложник и человек, которого видели возле дома Халдис Хорн, — одно и то же лицо.
— Думаю, это вопрос времени, — Сейер взглянул на дверь, откуда просматривался длинный коридор со множеством одинаковых дверей, — народа у нас тут предостаточно. И вскоре кто-нибудь непременно проговорится.
— И тогда дело примет опасный оборот, верно?
— А как бы ты поступил? Что тебе подсказывает твое преступное «я»?
— Да оно у меня совсем крошечное… — притворно расстроился Скарре. — Ладно, я бы испугался и отпустил заложника. К тому же он душевнобольной и грабителю с ним наверняка непросто. Но если они нашли общий язык, — рассуждал Скарре, — то, возможно, могут поддержать друг друга. Тогда им незачем друг друга выдавать. Ведь они оба преступили закон. Однако, если эти двое поссорятся…
— Двое, один из которых душевнобольной, а второй — вооруженный преступник… Нам нужно отыскать их, — сказал Сейер, — пока они не поубивали друг друга. Предлагаю рассказать о подозрениях радиожурналистам.
— По-твоему, тогда грабитель отпустит Эркки?
— Возможно. А ты тем временем съездишь в магазин «Продукты от Бриггена» и поговоришь с поставщиком, который отвозил Халдис еду. Он единственный общался с ней регулярно. А именно — раз в неделю на протяжении многих лет. Они наверняка были хорошо знакомы. Выясни, что за Кристофер прислал ей письмо. Ты обедал сегодня?
— Да, а ты?
— Я поеду в приют и поговорю с мальчишкой, который обнаружил тело. А потом съезжу в Центральную больницу в Осло.
— Зачем?
— Проверю, есть ли у них что-нибудь о смерти матери Эркки.
— Но она умерла шестнадцать лет назад!
— Что-то наверняка сохранилось. Подожди… Пока ты не ушел… Притащи-ка сюда метлу.
— Чего-о-о?..
— Сходи в кладовку и принеси метлу.
— Метлами уже сто лет как не пользуются, — снисходительно заявил Скарре, — все давно используют швабры.
— Тогда принеси швабру. Главное, чтобы у нее была длинная ручка.
Скарре сбегал за шваброй. Ручка у нее была из стеклопластика, прямо как черенок тяпки, которой убили Халдис. Сейер выпрямился.
— Представь, что я Халдис Хорн, — серьезно проговорил он, — а ты убийца.
— Легко! — Скарре встал напротив Сейера.
— Я стою на лестнице, а в руках у меня тяпка. Правда, я выше Халдис, а швабра длиннее тяпки… Но скорее всего я схвачу черенок вот так, посередине.
Скарре кивнул.
— А теперь ты выходишь ко мне из дома и хватаешься за тяпку. Вперед, Якоб!
Оглядев швабру, Скарре обеими руками схватился за ручку, так, что одна рука оказалась выше рук Сейера, а другая — ниже.
— Постой-ка так, — Сейер посмотрел на их руки, — примерно в середине черенка мы нашли отпечатки самой Халдис, а сверху и снизу от ее рук — пару чужих отпечатков, довольно маленьких. То есть он схватился за тяпку так же, как и ты сейчас, а потом одним движением вырвал ее, размахнулся и ударил. Одного я не пойму: куда подевались остальные отпечатки его пальцев?
Но и Скарре этого тоже не понимал.
— Может, он их стер, а эти два случайно забыл стереть?
— А ее отпечатки оставил? Маловероятно.
— Тогда, может, его пальцы оставляют плохие отпечатки?
— Это еще почему?
— Понятия не имею. Ну, например, обожженные пальцы оставляют плохие отпечатки.
— По-моему, у тебя уж слишком разыгралась фантазия.
— Ладно, согласен, — Скарре опустил глаза, — я тоже не понимаю, почему так вышло.
— А эти отпечатки совпадают с теми, которые обнаружили в доме?
— Криминалисты пока работают над этим.
— Тут есть что-то странное… — сказал Сейер.
— В странности я не верю, — возразил Скарре, — всему должно быть логическое объяснение. Возможно, у Эркки есть привычка сосать пальцы. Я слышал, что бывает и такое. Может, он так долго сосал их, что теперь они оставляют деформированные отпечатки. Ведь Эркки необычный. Она ничего об этом не упоминала, эта его врач?
— Сосет пальцы?..
— Смотри, — Скарре протянул руку, — подушечка указательного пальца. Что ты видишь?