Продолжая всхлипывать, я решила кивнуть, дабы не выводить его.
— Отлично. Итак…
А дальше все. Дальше он начал нести такое… от чего мне захотелось тотчас выйти в окно.
— Ну… понятно? — закончил он, вновь посмотрев на меня. — Та-а-ак… это что такое?
Удивительно, но я расслышала в его голосе нотки смятения. Его реакция была такой не напрасно…
Поняв, что ничего не понимаю из его слов, я вновь залилась слезами. Сначала тихо, чтобы он не почувствовал этого, а затем…
— Эй! Ты чего? — ошарашено переспросил он.
В который раз, закрыв глаза руками, я зарыдала.
— Ната… ну…
Прижатая к его одежде, я дала себе волю на все… верней, за все… пережитое сегодня.
— Натуль, — он обратился так ко мне впервые. — Что случилось?
— Я просто… — задыхаясь, произнесла в ответ. — Я ничего не понимаю. Это было самое-самое искреннее мое откровение. Я действительно… ненавидела этот предмет, конкретно эту тему просто потому, что… я не то чтобы что-то не понимала… я не понимала все с самого начала. С самого-самого.
— Что ты не понимаешь? — спокойно спросил Дима.
— Все! Ну все! — ощущая себя обиженным ребенком, пропищала я. — Я не понимаю, что ты говоришь.
Вырвавшись из его рук, отвернулась.
— Ты не понимаешь, что я сейчас говорил тебе? — услышала голос Франка.
— Я просто… — проведя пальцами под нижними веками, с чего-то вдруг резко успокоившись, обернулась на Диму. — Я… — смотря на него, произнесла то, что было бы для него поводом подняться и уйти прямо сейчас. — Я не понимаю в принципе все эти буквы. Как только возникают все эти значки… — указала на тетрадь, — буквы какие-то… — покачала головой. — Мне сложно и я не понимаю… не могу…
— Ладно-ладно, — перебил он меня. — Ты почему сразу не сказала об этом? — спросил Франк, так, будто бы…
— А что ты сделаешь с этим? — усмехнулась сквозь слезы, а затем услышала от него то, что меня даже удивило.
— Ты в курсе, что многие люди, не имеющие склонность к точным наукам, не воспринимают, если так можно сказать, буквенную алгебру? — прищурился он. — Да таких миллионы, — усмехнулся Романов.
Мы молча смотрели друг на друга.
— Просто тогда для того чтобы понять основные понятия, тебе нужно посмотреть на это все под другим ракурсом.
Блин. Он говорил об этом так… будто бы каждый день сталкивался с такими идиотами, как я.
— Забудь про эти буквы, которые тебя так смущают, — продолжил Дима, откинувшись на спинку стула. — Давай пофантазируем и заменим их на что-нибудь другое.
— В смысле? — вот сейчас я была окончательно сбита с толку.
— Ну допустим… — задумался он на некоторое время. — Давай у нас будут вместо букв животные.
— Не понимаю…
С интересом приблизившись к нему, я стала наблюдать за тем, как он рисует в тетрадке.
— Заменим твой нелюбимый икс на… на кого? На кота, — сам себе ответил Дима. — Тогда… теперь у нас для того чтобы кот стал большим — первообразным, нам надо…
Через некоторое время я любовалась на картинки, которые он нарисовал.
— Ха-ха-ха! — это первое, что вырвалось из меня, когда я проанализировала все его художества.
— Так легче запомнить? — поинтересовался он у меня. — О видоизменениях котов то ты не забудешь?
Не отвечая на его вопросы, я взяла в руки тетрадку и вновь пересмотрела все записи, где по ходу действий происходили видоизменения животного.
— Такое… забыть сложно, — улыбнулась я.
— Ну и все, — развел он в стороны руки. — Тогда в чем проблема? Сделай себе такую аналогию. Правило. Запомни его. А потом просто подставляй ее в уме под буквы, которые возникают у тебя в примерах. Ассоциацию с чем-то таким ты не забудешь, потому что она для тебя понятна, в отличие от набора букв… ну вот и все, — закончил Дима.
— Да но…
— Что?
— Просто… — отложила я тетрадь в сторону. — Как-то это…
— Как? — переспросил он. — Какая разница как ты там что представляешь у себя в голове. Главное, это сделать так, чтобы тебе было понятно. И чтобы это приводило к правильному ответу. Теперь, когда тебя препод твой спросит: что такое, этот ебанный интеграл, у тебя не будет в голове разбегаться какая-то запись с непонятными иероглифами, которая именно из-за непонимания твой мозг, видимо, отказывается запоминать, а будет всплывать в памяти рисунок, который всегда приведет к верному ответу. Ты понимаешь… что все люди разные? Кому-то это дается легко в любом виде, кто-то заучивает буквы и им не нужно особо экспериментировать, а кто-то не может вечно помнить то, что не понял. С чем нет более доступной ассоциации. Это твой вариант, — повернулся ко мне Франк.