От навалившейся на меня правды, я позволила себе дать волю чувствам. И несмотря на то, что он явно не был готов к такому, ударила его по щеке ладонью.
Усмехнувшись, Романов провел пальцами по покрасневшей коже.
— И даже когда мы сблизились, я…
Мне снова пришлось ударить его.
Молча приняв это, Дима продолжил:
— Я даже не просто так привез тебя впервые к друзьям. Хотелось сравнить…
Бах! Я собрала все силы, чтобы сделать ему больно.
— В Новогодние праздники…
Вспомнив о том, как была счастлива в эти дни, мне захотелось убить его. Замахнувшись, я испытала дичайшую боль. Романов резко схватил и очень-очень сильно сжал мою кисть.
— Отпусти…
Вместо этого он принялся выкручивать ее мне.
— Больно, Дима, больно, — наши лица с ним соприкасались.
Мы все еще были полностью обнажены, но-о-о это было очень странно. Больше всего не свете мне хотелось встать и уйти. И больше никогда не видеть его.
— Угомонись.
Осознав, что я не могу выдернуть руку без очередного приступа боли, я, шумно вздохнув, подчинилась.
Мы вновь некоторое время сидели в полной тишине.
— Выходные закончились, — произнес он мне, смотря прямо в глаза. — И тогда я повез тебя домой.
— Какой в этом смысл? Зачем все это вспоминать?
— А ты вспомни, — для меня оставалось загадкой, почему Франк злиться. — Я же помню, как ты плакала.
У меня кольнуло в груди.
На этом Романов ударил меня лбом в лоб.
— М-м-м, — прижав к голове ладонь, поморщилась.
— Я сказал тебе, что люблю.
Покачав головой, приподняв брови, поинтересовалась:
— Сейчас ты скажешь, что это было ложью?
— Ха-ха-ха! — внезапно рассмеялся он, отпустив мою руку.
Заведя обе свои себе за голову, он глубоко вдохнул, а потом резко выдохнул.
— С самого начала, когда ты все пыталась из меня что-то выжать, я говорил, что не стану врать. И вообще, скажу что-то только тогда, когда буду в этом твердо уверен.
— Знаешь, исходя из того, что я сейчас услышала…
— Закрой рот.
Велев мне замолчать, Дима принялся внимательно изучать меня. Да неужели? Его глаза заметно переменились. Они стали теплее.
— Когда сказал тебе, что люблю, я испытал радость. И никакого дискомфорта.
— Рада, что тебе было удобно, — фыркнула ему на это.
— Да-а-а… ты даже не поверишь на сколько! — перехватил он меня за спину, постаравшись прижаться как можно ближе. — А знаешь почему?
— Ты прикалываешься? — вместо того чтобы слушать его рассуждения, я пыталась вырваться.
— Потому что я вдруг внезапно понял, что… что не чувствую того, что кололо меня изнутри с того самого дня как я встретил ее.
— Романов, — впилась когтями ему в грудь. — Отпусти меня.
— Дослушай!
— Поверь, я услышала достаточно! Не знаю, зачем ты решил мне… все это высказать, но любая другая на моем месте уже давным-давно ушла бы…
— Да, но не ты…
Мы молча переглянулись.
— Тебе всегда хочется мне помочь. В том числе из-за этого я в тебя и влюбился. А еще… по другим миллионам причин.
— Ну-ну! — Заалев я постаралась отвернуться от этого больного.
— Ты же это понимаешь? — перехватил меня Дима за подбородок.
— Что? Что понимаю? — естественно ничего не понимала я.
— Я же тебе с самого начала сказал! — нахмурился он.
Захотелось вновь врезать ему!
— Я сказал, что никогда в жизни не говорил об этом с кем-то. И даже сам с собой старался это не обсуждать. Это такая гниль. Моя больная любовь была настолько запретной темой, что-о-о… что была заколочена и закрыта за десятками дверей у меня в мозгу. А теперь… сейчас, — выдохнул он. — Я говорю об этом. Впервые. С тобой.
Как мне надо было реагировать на это?
— Я сейчас впервые произнес вслух то, что меня гнобило годами. Что доставляло боль.
Чего он от меня хочет?
— И эти слезы, что сейчас были, они не были фактом чувств, — пояснял мне Дима, то, что, судя по всему, казалось ему очевидным.
Только сейчас я поняла, к чему он ведет.
— Тебе стало легче?
У меня все внутри завыло от боли. От того что он в свойственной манере умудрился перед тем как сказать мне что-то важное, довести до истерики и фактически уничтожить.
Дима соглашающе закивал:
— На самом деле я даже не знаю, когда точно это произошло. В какой момент эта гангрена исчезла! Это не произошло сразу — факт. Но знаю, что, когда вы решили сравнить друг друга перед самым Новым годом, я уже точно знал, что моя девушка лучше. И лучше той, кто много лет для меня была идеалом.