Желание дедушки мной закусить я не осуждала — каждый существует сообразно своему положению. Я видела, что он узнал и даже обрадовался мне, насколько Эти вообще могут радоваться и помнить родственников. Но все же уклонилась от объятий. К тому же, Эти сидели не за пустым столом — там был разложен наш верный ворчливый Христя. Эти откусывали от него маленькие кусочки, запивая теплой кровью, вытекающей из раскрытых вен. Я оглянулась в поисках укрытия, и обнаружила, что Сибилла рядом нет. Неужели он покинул меня в такую минуту?! Вдруг распахнулась дверь в библиотеку, и Сибилл позвал меня с порога:
— Мариша, что ты там стоишь? Неужели тебе нравятся кровавые зрелища?! Иди скорей сюда. Господин Чорен позаботился о библиотеке гораздо лучше, чем о прочих комнатах — тут почти безопасно.
— По-моему, ты преувеличиваешь, — заметила я, закрыв за собой дверь и прислушиваясь к звукам с той стороны. — Они кушали его довольно аккуратно, даже скатерть не сильно запачкана кровью, и кишки вовсе не торчали. Но все же, мамочка будет очень сердита, даже зла. Ущерб хозяйству Эти нанесли немалый. И бедный Христя!
Мы устроились за столом. Сибилл подпер голову рукой и погрузился в размышления. Так он просидел, пока я писала папочке. Свернув листок и запечатав его своей печатью, я взглянула на Сибилла.
— Что же ты не пишешь?
— Я не знаю, что именно писать.
— Ах, никогда бы не подумала, что тебя затруднит такое пустяковое дело!
Я подошла к книжным полкам, вынула нужную книгу и раскрыла ее.
— Что это?!
— Как это 'что'? Письма твоих предков, Болиголов, к Совету. Вот, очень советую это, — я перевернула страницу. — Письмо твоего деда. Изящный стиль! Или вот, письмо твоего прадеда. Тоже мне нравится. Сдержанно и с большим достоинством.
Сибилл прочитал послания, пожал плечами, закрыл книгу и взялся за перо. Написал, перечитал, исправил, переписал набело. Я его не торопила — как-то неловко подгонять человека, который пишет Историю, даже если в двери ломятся голодные монстры. Ведь однажды его сын прочтет это письмо, и тогда он должен испытать гордость за отца, а не краснеть за его торопливость. Наконец Сибилл протянул мне исписанный листок. Я пробежала его глазами и восхитилась:
— Великолепно! Пожалуй, твое послание к Совету будет моим любимым.
Сибилл немного побледнел от удовольствия и поклонился мне.
— Как же мы его отправим? — спросил он, запечатывая письмо. Я вздохнула. Хотелось бы избежать раскрытия маленьких секретов! Да делать нечего, за дверью поджидают Эти, и Сибилла не попросишь выйти.
Я дернула шнурок за шторой. Тотчас донесся приглушенный стенами мелодичный перезвон колокольчика.
— И что же? — спросил Болиголов нетерпеливо. Он тоже понимал, что я открываю карты, и радовался этому.
— Немного подождем.
Вскоре крысиная мордочка с черными яркими глазками высунулась из норки под шкафом. Высунулась, огляделась, подергивая усиками, и недоуменно пискнула.
— Выходите, господин Крыс, нам не до церемоний. Есть важное дело.
Крыса выбежала на середину комнаты и начала превращение. Сибилл брезгливо поморщился и закрыл глаза. Я тоже отвернулась. Приняв человеческий облик, Крыс кашлянул.
— Вот два письма. Одно для Совета, другое папочке. Отнеси их немедленно, сейчас же!
— Как угодно-с.
— Кстати, пока не забыла: где мой брат?
— Господин Чорт перенес себя и свою очаровательную женушку, когда в дом вломились Эти. Ах, как же я боялся! Я сидел в норе и трясся, трясся! Ваш слуга так кричал-с, когда они его схватили, так кричал-с. А я трясся и трясся, и жалел, что не могу решать задачи четвертого уровня.
— Иди, Крыс, — сказала я, зная по опыту, что он может жаловаться на несправедливую судьбу безостановочно. — Иди скорее. Папочка заждался известий.
Крыс засунул письма в карман обтрепанного пиджака и начал обратное превращение. Сибилл опять отвернулся, кажется, ему сделалось дурно.
— Какая гадость! — пробормотал он, едва Крыс ускользнул в нору под книжным шкафом. — Как вы позволяете заходить в свой дом подобным типам!
— Не принимай все так близко к сердцу, — посоветовала я. — Как видишь, иногда и такие типы полезны. Но Чорт, негодник! Не позаботился о слугах! Мамочка и папочка будут недовольны. Хороших слуг найти в наши времена непросто.
— Он даже не волшебник! — продолжал свое Сибилл.
— Он прирожденный анимаг, и это единственный его волшебный талант, еще он вор и каторжник, знает все ходы под городом, и может попасть в любое место.
— Ничуть не сомневаюсь, что он прекрасно осведомлен о каждой городской канаве и мусорной куче! — пробормотал Сибилл. — Жутко разболелась голова. Нет ли одеколона, чтобы смочить виски?