— Как нам избавится от Башни и Этих?! — настойчиво спросила я.
— Оо! Если бы я только мог выбраться из клетки и вернуть себе утраченные части! О, если бы... Все можно исправить легким движением руки. Поймите, все держится на краеугольном камне...
— Ха-ха! — перебила его невежливая Победа, деланно смеясь. — Еще и он лекции нам читает!
— Ооооо! — обиженно простонал Спиногрыз и умолк.
— Я выполняю свои обещания всегда, — зловеще просипел Его Мертвейшество и неловким жестом подозвал кого-то. Этот некто явился перед повелителем, растолкав мертвецов.
— Он у нас новенький, — сообщим Его Мертвейшество доверительно.
В самом деле, его черную мантию еще не проели черви и насекомые. Лицо сохранилось неплохо, можно вообразить, каков он был при жизни, ну и кожа не отслаивалась от костей, наобоот, присохла к ним, наверное, в его могиле сухо и холодно.
Победа скривилась от отвращения.
— Дорогая, моими заколками можно заколоться, — сочувственно предложила я. — Это благородный выход!
— Я не из Благородных Домов, — огрызнулась Победа, — и не знаю, как это правильно сделать, чтобы не нарушить традиций. Покажи!
— Ну, меня не собираются превратить в наложницу мертвеца... или как?
Нижняя челюсть Его Мертвейшества съехала на бок — должно быть, это означало усмешку.
— Мы посоветовались и решили, что у блондинок очень нежное мясо.
— Чудесно! — откликнулась я.
— Дай мне! — вдруг очнулся Герой.
— Что?!
— Заколку! Наплевать на традиции и приличия, но Победа Этому не достанется!
— Сюда подать девчонок! — прохрипел Его Мертвейшество.
Его ретивые подданные столкнулись у клетки, мешая друг другу.
— Ах, — я вытащила из волос две заколки, и одну протянула Герою, — Сибилл бросил меня, а мы с ним даже не целовались!
— Ты с ума сошел?! Что ты хочешь сделать?! — завопила Победа.
— Прости... Так надо... Я тебя любил с третьего класса... — торжественно и печально произнес Герой.
Но что-то произошло. Именно ЧТО-ТО. Каждый ощутил перемену, но никто не мог понять, откуда подул ветер. По наитию я подняла голову. Сквозь крышу, на нас устремлялся змей. Не обычный, огромный змей, а огненная голова с разверстой пастью.
— Это еще что?! — изумился Герой.
— Чорт! Это Чорт идет за нами!
Змей схватил нашу клетку длинными, как сабли, огненными клыками. Мгновение, и железные прутья рассыпались, а мы провалились в змеиное горло и стремительно, с визгами полетели вниз. Перед глазами замелькал цветной калейдоскоп. На краткий миг вспыхивали некие видения, но ум не поспевал за ними, и их место уже занимали другие, столь же мимолетные. Наше путешествие оборвалось неожиданно — мы упали на пол.
Наверное, у меня был глупый, щенячий вид, потому что глаза мои сначала ничего не видели. Зато тело ощутило жесткое приземление. Когда же зрение вернулось, то оказалось, что мы сидим на разложенных матрацах, в довольно-таки темном подземелье, и окружают нас члены Совета, а впереди стоит мой папочка, с видом недовольным и осуждающим. Его можно понять. Он оставил меня в городе, чтобы я наблюдала за развитием событий, а отнюдь не для того, чтобы спасать меня.
— Добрый вечер! — сказала я, испытав желание нарушить тишину.
— Вечер добрый, — живо откликнулись несколько голосов из задних рядов, члены же Совета не шелохнулись, и их позы, лучше всяких слов выражали порицание. Я выхватила у Геры заколку, которую он до сих пор сжимал в кулаке, быстро заколола растрепавшиеся волосы, оправила платье.
— Как вы очутились в Башне? — папочка дождался, пока я закончу туалет, и только после этого заговорил.
— Это мы, — с готовностью отозвалась Победа. — Мы с Героем хотели узнать, кто из волшебников виновен в этих неприятностях. А потом пришли Мариша и Сибилл... Правда, Сибилл недолго пробыл с нами...
И она метнула ехидный взгляд в Болиголова, прячущегося за чужими спинами. Я тоже его заметила, но выяснять с ним отношения в данный момент не представлялось удобным.
— Вот как?! Это делает честь его уму, — проговорил папочка.
Я виновато потупилась. Победа поглядела так, будто не поняла его слов. Герой, как всегда, промолчал — он вообще не мог уловить логики в речах моего папочки.
— И что же выяснили? — после паузы поинтересовался папочка, впрочем, довольно пренебрежительно.
— Мы говорили с Его Мертвейшеством, — затараторила Победа, не желая упускать инициативу. — Он хочет для своих мертвых подданных таких же прав, какие есть у живых. Он сказал, что на этот раз нам не выкурить их запросто из нашего мира. И Башня — символ их могущества. Теперь ясно, кто так пошутил на празднике — это Его Мертвейшество предупреждал нас о своем появлении!