Удивительно, но голова не болела. Значит, похмелье еще не наступило. Тогда уж точно мне мало не покажется. Я лениво потянулась, сбрасывая с себя остатки сна и восстанавливая активную мозговую деятельность. Итак, что мы имеем. Я была с Йеном, а теперь проснулась на огромной кровати в незнакомом месте. Номер Сомерхолдера, конечно же. За все три дня этой чертовой поездки, я так ни разу не побывала здесь. Ну ничего, теперь уж точно меня отсюда не выгонишь.
Лениво потянувшись, я с изумлением обнаружила, что нахожусь под атласной простыней нагишом. Очень интересно. Мой герой решил показать, что он джентльмен, снял с меня промокшее платье, уложил спать, а сам скрылся в неизвестном направлении. Не знаю, чтобы я предпочла сейчас больше: проснуться с Йеном в одной постели и раздумывать над вопросом "было или нет", или обнаружить его в другой комнате. Главное, чтобы мой принц не смылся в объятия к Добрев подальше от искушения, то есть меня.
Видеть Сомерхолдера именно здесь и сейчас в мои планы не входило, поэтому я медленно поплелась в душ, чтобы привести себя в порядок, избавиться от потеков туши, которые, я уверена на все сто процентов, украшали мою заплаканную физиономию, как боевая раскраска племени масаев.
Ванная комната в этом номере была идентична той, что находилась в моем: много света, позолота, огромная джакузи, душевая кабинка, зеркала на потолке и на стенах. Роскошь и блеск, который никогда не привлекал меня.
Посмотрев на свое отражение в зеркале, я поморщилась - волосы торчат во все стороны, черные разводы туши под глазами сделали похожей меня на енота. Истерично хихикнув от сравнения, невольно пришедшего мне в голову, я избавилась от атласной простыни, в которую завернулась еще в спальне, и постаралась быстрее оказаться в душевой. Йен достаточно на меня насмотрелся, когда снимал платье, но мне не хотелось бы предстать пред моим предметом грез в таком жалком виде.
Горячая вода ласкала тело, дарила истому, смывала все неприятности прошедшего дня. Я пыталась выбросить из головы свою выходку, но это получалось плохо. До сих пор ощущались косые струи дождя, бьющие по телу, бежавшие по щекам злые слезы, растерянный Йен, соизволивший подхватить меня на руки и унести прочь из грязной подворотни.
Я запуталась в своих чувствах, мыслях, желаниях. Мне хотелось устроить скандал Йену, высказать ему уже не заплетающимся языком всё, что я о нем думаю. Но здравый смысл отчетливо подсказывал, что наши отношения вышли на новый уровень, перешли все Рубиконы, возведенные прежде. Осознание того, что я первая произнесла те самые три слова, смела лавиной все доводы рассудка. Да, до этого я тоже говорила Йену о любви, но не так искренне. В тот момент мне было все равно. Единственное, чего я хотела - раствориться в его прикосновениях, до бесконечности вдыхать его запах, чувствовать сильные руки и тонуть в невероятных аквамариновых глазах.
В наших непростых отношениях было всё: слезы, боль потери, нежная, трепетная близость и огонь - желания, страсти, упрямства, непокорности. Мне иногда кажется, что его так много, что он берет меня в плен, заставляет делать глупости, сгорать без остатка, и как птица Феникс, возрождаться вновь и продолжать поединок. Я делаю многое назло Йену, он платит мне той же монетой. Игра в "кошки-мышки" переходит в страстные поцелуи, а дальше... Дальше чертов здравый смысл не дает Йену продолжить то, чего он хочет на самом деле. Я не сомневалась, что Сомерхолдер любит меня не меньше, чем я его. Но условности и прочие несправедливости мира заставляют его поступать "правильно".
От злого бессилия я заскрипела зубами, ударила рукой по мокрому кафелю в душевой. Почему я выбрала именно Йена? Не могу ответить на этот весьма интересный вопрос. Я столько раз пыталась избавиться от его образа, но все было напрасно. Как только у меня появлялся кавалер, который приглашал на свидание, то у меня сразу же появлялась к нему антипатия. Ведь это другой, а не мой принц зовет меня с собой. Все мои старания начать отношения с парнями из школы были напрасными - Йен прочно и уверенно занял место в моем сердце и не терпели соперников рядом с собой. В какой-то книге я прочла, что если женщина не может объяснить, почему она любит именно этого мужчину, то это и есть та самая любовь, которую воспевали трубадуры и восславили в веках романисты.
В смятении я вышла из душевой, завернувшись в полотенце, промокнула влажные волосы другим. Задумалась, стоит ли в таком виде предстать пред светлым взором моего героя. И тут я заметила черную рубашку Йена, спокойно висевшую на вешалке рядом с полотенцами. Я довольно ухмыльнулась, облачилась в предмет гардероба Сомерхолдера и направилась на поиски обозначенного субъекта, молясь всем существующим богам, чтобы он не сбежал.
Но я ошиблась на счет предмета моих дум. Он не собирался никуда уходить из своего номера. Более того, он лежал на диване в гостиной, заложив руки под голову, и смотрел в потолок, словно там могло найтись что-то интересное, помимо белой лепнины и позолоченной люстры. На полу рядом с диваном стояла недопитая бутылка скотча. Стало быть, мой герой решил утопить горе в выпивке, да еще и с горла. Йен, ну с чего вдруг ты стал правильным и хочешь все сделать таким же образом?
- Ничего не было, а я уже в твое рубашке, - тихо произнесла я, прислонившись спиной к дверному косяку.
- Тина, - проронил Сомерхолдер, - как себя чувствуешь?
- Голова еще не болит, если ты про это, - я закусила губу, всматриваясь в его рельефное лицо, не зная, как вести себя дальше.
Но ситуацию спас мой герой. Он грациозно поднялся с дивана, преодолел разделявшее нас пространство двумя шагами, и остановился рядом со мной. Я судорожно сглотнула, когда посмотрела в его глаза. Йен молча продолжал разглядывать меня, спустя пару мгновений, в тишине, нарушаемой лишь звуком дождя, он провел ладонью по моей щеке.
По позвоночнику вихрем пронеслись разряды тока, ноги стали ватными, и я была готова рухнуть в его объятия. Йен продолжал пристально смотреть на меня своими невообразимыми глазами цвета неба, ничего не говорил, но я чувствовала буквально физически, как он исследует меня взглядом: губы, грудь, видневшаяся в вырезе рубашки, ноги. Я пристально вглядывалась в его лицо, все ждала дальнейших действий, не пытаясь избавиться от охватившего мое тело оцепенения.
Сомерхолдер выглядел сосредоточенным, непривычно серьезным, как будто он решает в уме необычайно сложную математическую задачу. Но вот его лицо приблизилось к моему, Йен притянул меня к себе, прильнул к губам нежным поцелуем. Не успела я ответить, как мой герой подхватил меня на руки, направился в спальню и очень аккуратно уложил на кровать, сам прилег рядом.
Наши взгляды столкнулись, словно шпаги, и я поняла, что не хочу его отпускать. Хочу быть с ним, просыпаться утром в одной постели, ждать вечером домой после тяжелого рабочего дня. Я даже успела представить, как я стою у плиты, жду Йена домой, он уставший и голодный возвращается ко мне и рассказывает, как его выматывает съемочный график. Помимо моей воли из глаз скатились две слезинки, я глупо заморгала.