- Что?! Йен, ты о чем? Том никогда меня с собой по съемкам не таскал, я всегда дома была. И мне было пятнадцать лет. Сейчас я взрослая, могу позаботиться о себе сама. Ты путаешь заботу с контролем.
- Будет так, как я сказал! - Йен и не понял, почему он вышел из себя. Просто он не был готов к роли заботливого братца по принуждению. Вся ситуация выглядела абсурдней некуда.
Тина вновь соскочила с кровати и громко произнесла:
- Йен Сомерхолдер, я не бездомный щенок из твоего дурацкого приюта! Забота - это не тотальный контроль. Том знал, что если мне понадобиться помощь, когда его нет рядом, то я обращусь к тебе. Так было всегда. Но не надо сажать меня в золотой вольер.
Девушка скрестила руки на груди, она тяжело дышала, и ее взгляд не обещал Йену ничего хорошего. Он понимал, что Тина права. Но природное упрямство не позволяло согласиться с девчонкой, за которую он к тому же отвечает перед законом. Чертов Том! Загнал их в такую ситуацию. Вечно он что-то придумывал, а расхлебывал за него Йен. Тина тряхнула волосами, и они рассыпались по плечам. Сейчас она была воплощением грозной богини Немезиды, и кажется, искала, чем бы таким тяжелым в него запустить. Сомерхолдер подошел к ней и попытался усадить на место, но девушка отскочила от него.
- Йен, не тебе, не мне всего этого не нужно. Прошу тебя, продай дом, спаси своих бобров, меня только оставь в покое.
- Тина, во-первых - это луизианская болотная выдра, а во-вторых, как ты можешь? - Йен действительно удивился, - мы с Томом...
- Ты, Йен и только ты! А мой брат просто везде следовал за тобой, чтобы не потерять друга. Думаешь, ему действительно были интересны все твои "зеленые" заморочки? Он просто не хотел остаться один, без друзей. Мне тоже плевать на все эти экологические беды. Я люблю желтые ирисы, и буду любить у себя в вазе.
Йен ошарашенно смотрел на нее. Неужели он не видел всё это время, что Том просто поддерживает его точку зрения, чтобы не остаться одиноким? И что, получается, он такой тиран и не принимает чужие взгляды? Пребывая в раздумьях, Йен посмотрел на Тину. Она успокоилась, но разговаривать с ним не хотела, повернулась к нему спиной. Сомерхолдер молча вышел, борясь с желанием отшлепать упрямую девчонку.
***
Ну почему Бог послал в любимые мужчины упертого дурака? Нет, это надо же, главный сериальный секс-символ помешан на чести и долге, верит в дружбу, и еще к тому же "гринписовец". И не смотря на все эти закидоны, я его люблю. Но братец, откровенно поиздевался над нами. Как же я злилась на него! Не придумал ничего лучше, чем назначил моей нянькой Йена, который ко всему относится слишком серьезно. Да, такой он настоящий, а шуточки и розыгрыши - его прикрытие.
Я села на пол, обхватила колени руками, думая, как же заставить Йена забыть о контроле, который он путает с искренней заботой. Теперь он точно будет ко мне относиться. Как неразумному ребенку. И как мне прикажете его назвать? Папочка?
Не выдержав, я расплакалась. Ох, Том, опять ты своими выходками всё портишь. Сколько раз так было. Потом ты приходил, извинялся, ложился ко мне на кровать, обнимал меня и говорил, что был в стельку пьяным последний раз и не оставишь меня надолго.
Не знаю, сколько времени я так сидела. Дверь в комнату открылась, и на пороге застыл Йен. Он был растерян. Но, тем не менее, подошел ко мне и уселся рядом со мной на пол.
Он коснулся моего плеча, и тихо произнес:
- Тина, прости, если ты из-за меня расплакалась...
- Йен Сомерхолдер, мир вертится не вокруг тебя одного! Я недавно потеряла брата, поэтому мне необходимо время для переживания горя, - не выдержала я. Самоуверенный гад. Еще бы, девушки плачут только по его драгоценной персоне! Мне хотелось запустить в него чем-нибудь тяжелым, а потом жалеть его, целовать, гладить... Ох, мысли в моей голове скачут, как блохи.
- Котенок, - я зыркнула на него, что мой голубоглазый растерялся.
- Не называй меня малышкой, солнышком, котенком и прочими идиотскими словами.
- Я от чистого сердца, - на него было смешно смотреть. В голубых глазах застыло удивление. Засмеявшись, я пояснила:
- Так называют школьные "самцы", своих подружек, готовых к... "употреблению", скажем так.
Йен засмеялся, сверкнув белыми зубами:
- Отстал от жизни, прости, Тина. Раньше эти слова не означали ничего, кроме искренней нежности.
Он замолчал, а я продолжила:
- Йен, я еще раз повторяю. Ты не должен брать на себя ответственности больше, чем способен выполнить. Я серьезно. Давай договоримся так, если мне понадобиться твоя помощь, то я всегда к тебе обращусь. Правда, - в голос я добавила нежности, и посмотрела на свой предмет грез честными глазами. А мой герой был сегодня хорош - голубая майка, обтягивающая прекрасный торс, гармонирующая с глазами, от чего они приобрели оттенок небесной лазури.
Почувствовав на себе мой пристальный взгляд, Йен произнес:
- Я не знаю, что нужно делать. Привык отвечать только за себя. А теперь у меня появилась в жизни реальная ответственность, это похуже, чем сохранность болот. Том знал, что делать.
Ну что ж, откровенность за откровенность, мой дорогой.
- Йен, - я провела рукой по его щеке, несколько дольше, чем положено в такой ситуации, - мой брат ничего не знал и не разбирался в воспитании девочек-подростков. Вы уехали из нашего захолустья, когда я только пошла в школу. О брате я вспоминала, когда он приезжал на Рождество с подарками, при чем, я уверена, что их покупал ты. Потом, когда родителей не стало, Том очень боялся сделать что-то не так. Он окружил меня дорогими вещами, я ходила в лучшую школу, но этого было мало. Мой брат был просто хорошим парнем, но ужасным актером. Я видела, насколько тяжело ему приходится. Все мои маленькие беды решал ты.
Сомерхолдер посмотрел на меня очень странно, внимательно, пристально, как будто видит впервые. А я просто провалилась в лазурную бездну его глаз. Он был так близко, и так далеко. Если я сейчас сделаю одно неловкое движение, то могу потерять его навсегда. Он закроется от меня, и у меня не будет даже друга, не то, что любимого, шанс на отношения с которым все же есть.
- Тина, иди ко мне, - от этих слов у меня перехватило дыхание. Я положила голову к нему на плечо. Как же мне хорошо! - Я всё понимаю, но по-другому не получится. Я беспокоюсь за тебя. Ты поедешь со мной на съемки.
О, нет. Вот опять!
- Йен, я люблю тебя, очень сильно, но ты не оставляешь мне выбора! - Я что, это в слух произнесла?! - Не решай за меня! Прошу, как старшего брата.
Сомерхолдер, похоже, не понял, что я только что сказала. Не зная, куда деться от своей дурости, я продолжила, пока он не опомнился:
- В качестве кого я туда поеду? Зачем нам лишние разговоры? Твоя Нина до правды докопается, обязательно. И издеваться начнет, чего доброго. А я не выдержу, объясню ей, что волос на голове у нее слишком много.