Йен приподнял одну бровь, и, усмехаясь, спросил:
- Откуда у вас такая нелюбовь? Вы же по идее практически одного возраста, должны ладить?
Мой наивный, большой мальчик, объяснить тебе, что мы чувствуем по отношению к тебе? Еще немного, и мы вступим за тебя в схватку, не на жизнь, а на смерть.
Вместо этого я буркнула:
- У нее спроси, она же твоя "девушка". Мне лично с ней делить нечего, - при этом я, прищурившись, посмотрела на моего "брата". Нет, не доходит к нему, что все самки готовы ринуться в бой за право обладанием этим самцом.
- Тина, сколько раз говорить, что это всего лишь пиар-ход, у меня это в контракте прописано. Нина она такая же маленькая девочка, как и ты.
Ну, да, конечно! А я - твоя болотная выдра, которую ты так рьяно спасаешь. Хотя, не я выдра, а - Нина. Самая настоящая! Я довольно улыбнулась, но Йен расценил это по-своему:
- Тогда, договорились. Послезавтра мы вылетаем. Поживешь пока на съемках, посмотришь много интересного. На вечеринках развлечешься.
- Знаешь, мне не до этого. Но ладно. Поеду. Быть может, работу найду.
Йен улыбнулся одними лишь губами, а я положила голову к нему на плечо. Как же хорошо с ним рядом. Он собирался уходить, но я посмотрела на него самым жалобным взглядом, на который была только способна:
- Останься, прошу тебя. Не хочу быть одна, мне страшно, - неужели купится на этот бред? Похоже на то. Ох, мой любимый, теперь понятно, отчего женщины вьют с тебя веревки. Не умеешь ты отказывать слабому полу. Тем лучше для меня.
Сомерхолдер подхватил меня на руки, уложил на кровать и прилег рядом. О, Боже, ты так меня разбалуешь окончательно. Я положила голову к нему на грудь и провела рукой по прессу. Ноль реакции. Сделал вид, что не заметил? Но его сердце стало биться сильнее. Я ухмыльнулась, и закрыла глаза, пытаясь раствориться в своих ощущениях и его запахе. Йен убрал волосы, упавшие мне на лицо рукой. Казалось бы, обычный жест. А у меня сердце буквально из груди выскочило. Он склонился ко мне и произнес шепотом, от которого по спине пробежали мурашки:
- Все в порядке, маленькая?
В ответ я его ущипнула за руку. Он зашипел, и сказал:
- Хорошо, большая Тина, - я хихикнула, и, притворившись засыпающей, произнесла:
- И красивая.
- Угу, - согласился Йен, целуя меня в макушку.
Я стиснула зубы. Не выдержу больше. Сейчас просто наброшусь на него. Так ведь отобьется, гад.
Йен выключил настенный светильник, а я закрыла глаза и постаралась расслабиться. Его размеренное дыхание настроило на нужный лад. Последней мыслью была, проснусь ли я в объятиях Йена или он сбежит посреди ночи, не в силах бороться с искушением в виде "сестренки".
Глава 5
Лениво открыв глаза, Йен поморщился от утреннего солнца, что пробивалось сквозь оконные стекла. От вчерашнего разговора остался странный осадок. Как будто Тина сказала ему нечто важное, но он не понял. Девчонка - самый настоящий ураган! Внезапная смерть брата ее сильно сломила, но со временем от нее придется ждать любых выходок. И еще Тина не признает, что он старший. Не быть ему воспитателем - это точно. Но сейчас, Йен очень волновался за нее. Да, потащить ее за собой на съемки - самая дурацкая идея, которая могла прийти ему в голову. Но видеть Тину каждый день ему будет легче, чем мучится в неизвестности, что с ней происходит.
Странно, но и раньше, Йен всегда старался заботиться о ней. Всегда выслушивал ее проблемы. Если посчитать, сколько раз Тина плакала у него на груди, жалуясь то на невнимательного братца, то на свои детские беды. И, если уж быть честным с самим собой, то после ее первых фотографий, которые Сомерхолдер увидел, он перестал считать Тину сестрой друга и несмышленой девочкой. Она давно уже стала его близким и самым преданным другом.
Но последние дни что-то изменили, сломали в их отношениях. Ушла та неповторимая легкость, с которой они общались. Если с Ниной он так и продолжает дурачиться, то с Тиной все совсем по-другому. Ему хочется обнять девушку, но он чувствует себя неловко. Как будто нарушает вновь прочерченные границы, не видимые прежде.
Йен посмотрел на спящую Тину. Она прижалась к нему, но ногу забрасывать на сей раз не стала. Зато ее маленькая ручка невесть как попала ему под майку и преспокойно там блуждала. Сомерхолдер провел нежно рукой по ее щеке, любуясь разлетом бровей, профилем и розовыми губками. Всё слишком запутанно и странно. Убрав ее руку из-под своей майки, Йен поднялся с кровати и поплелся к себе в душ.
Стоя под текущей водой, Сомерхолдер прикрыл глаза, и ему представилась совершенно сюрреалистическая картина, на которую не отважился и сам Дали. Он увидел, что его руки бесстыдно ласкают тело девушки, а она выгибается ему на встречу, тихо стонет, зовет по имени и просит не останавливаться. Йену стало страшно. Памятью это быть не может, значит, в его воспаленном мозгу возникли совершенно извращенные фантазии. Пора завязывать с благотворительностью и прочей фигней, и пуститься в настоящий загул. Хотя с плотным съемочным графиком, смертью самого лучшего друга, это будет весьма проблематично. Невозможно. И еще, Йен не был так уверен, что идея взять с собой на съемки Тину теперь так уж и гениальна.
***
Все-таки Йен сбежал. А утро так хорошо начиналось. Я проснулась в объятиях своего ненаглядного, полюбовалась на него спящего, решила доставить себе удовольствие, и подняла его майку, вдоволь налюбовавшись совершенным телом. Затем принялась исследовать рукой его мускулы на груди, и этот голубоглазый засранец всё испортил тем, что проснулся и решил сбежать.
Ну, ничего, никуда ты от мен не денешься. Надо упросить Сенди, что бы она нашла для меня место в сериале. Как бы, между прочим, намекнула, что у нее есть молодая начинающая актриса и модель. Мне все равно, даже на массовку согласна. Но без дела я слоняться не хочу.
И уж тем более, не желаю наблюдать, как эта Нина-Елена-Кетрин будет висеть на шее у моего Йена, при чем во всех трех своих проявлениях. Слишком много для одной женщины. И, да, у моего Йена. Нечего разыгрывать скромницу, особенно перед самой собой. Как бы ужасно не звучала фраза, но всё складывается, как нельзя лучше. Мы будем видеться практически каждый день. Нет, не сразу Йен сообразит, что меня можно и нужно любить, так же, как и заботиться. Я не против. Я против того, что меня закрывают под замок. И, кажется, у меня вошло в привычку просыпаться вместе с ним.
Я быстро привела себя в порядок, изобразила некое подобие красоты на своем осунувшемся лице. Как бы я не хотела казаться беззаботной, но боль от потери брата все еще не проходила. Хорошо, что мы не похожи внешне. Я не представляю, что бы со мной было, если бы каждый раз, глядя зеркало я видела черты Тома в себе. У меня были карие глаза, темные волосы. Простое, но вместе с тем привлекательное лицо. Мой брат же был похож на маму. Он унаследовал ее золотистые волосы, серо-зеленые глаза. Теперь нет ни мамы, ни брата. Есть только я, и Йен, с которым всё очень не просто.