— Куда пойдем?
— Ты думала, будешь только в офисе работать? Мы поедем ко мне, — конечно. Кто же, если не я будет ему кровать греть. — Катя, ты чего застыла как холодец? Отомри и не хмурься, иначе морщины появятся раньше времени. Тебе нужно заехать домой и взять какие-то вещи?
— Зачем?
— Затем, что ты останешься у меня на выходные. Начнешь отрабатывать аванс.
19 Катя
— О, Катюха! Ты пришла!? Ну как все прошло? Он тебя поимел, ой, в смысле взял? Ну, я имею в виду на работу!
— Взял, взял, — и поимеет сегодня сто процентов.
Ком в горле встрял, а перед глазами хмурый Александр.
В ужасе ли я? Ещё бы... Кажется, сердце от волнения устанет так тарабанить и остановится.
Он привез меня домой и сказал быть готовой через два часа с необходимыми вещами. Что такого необходимого я должна взять на два дня? Я ведь без понятия, что берут девушки с собой, когда собираются ночевать у парней. Только вот Алексенд уже не парень. Он взрослый мужчина, определённо знающий чего хочет. А чего он хочет, оборотень ясно дал понять.
Удобно... Прикрыл мною свои потребности. И на фирме поработаю, и в его доме. А там фантазия оборотня обещает быть безграничной.
Впрочем, пока что это только моя фантазия, не видит берега. И только через два часа я узнаю каменистый этот берег, с кучей мусора или же с белоснежным шёлковым песком.
Подхожу к шкафу, но оборачиваюсь и смотрю на Юльку. Поначалу она таращится в телефон, но, словно почувствовав мой взгляд, сразу же смотрит в мою сторону.
— Ты чего такая пришибленная? Рассказывай давай. Когда выходишь на смену?
— Вот прямо сегодня.
— Тогда что ты делаешь дома?
— Вещи собираю.
— По-моему, Кать, ты стоишь столбом и хочешь что-то мне сказать.
— Да не хочу я ничего сказать, тебе показалось, — достаю рюкзак и закидываю туда вещи, совершенно не обращая внимания, что именно закидываю.
— А вещи-то мои тебе зачем?
— Твои? Ой, прости, — совсем рассеянная с предстоящей отработкой аванса. Ну не все же так плохо? Да, он оборотень. Опустим формальности, что богат и хорош собой. Да, я боюсь оборотней, но Александр ничего плохого мне не сделал. Ну, это пока. А что там дома будет, хрен его разбери.
Я ничего не умею, любовница из меня как из Юльки кулинар. Откусил. Отравился. Сдох.
Пойти помыться, что ли, да ноги побрить? Да, точно.
— А ты куда и зачем тебе на работу комплект нижнего белья? — девчонка стоит за моей спиной и, судя по вопросу, спрашивает с набитым ртом. Оборачиваюсь, та сверху вниз смотрит на меня, кроша на мою же голову крошки от торта.
— Я еду к Александру домой… работать, — добавляю я, на что Юлька давится куском, крошки еще больше покрывают мою голову. Приходится подняться, забрать кусок и хлопнуть со всей силы по спине этой сладкоежке, которая жрет и не толстеет. Ведьма.
— Ты что?
— Да, да, я проведу выходные у него дома. Я буду там работать.
— Теперь это так называется?
— Ну, хорошо, не работать, а отрабатывать.
— Мать, ты меня пугаешь. Что отрабатывать-то? Хук справа или слева? — и она еще подтрунивает надо мной, зная, что я заранее опозорюсь в этом плане.
— Видимо, и справа, и слева, и снизу, и сверху, и под ним, и на нем и что там еще бывает?
— Понятно, — бросает чопорно и открывает другую дверцу шкафа. Достает оттуда сумку, а из сумки серебристую упаковку. А в упаковке что? Смерть Кощея? — На! — протягивает, а я хватаю и смотрю, но уже на нее в недоумении.
— Это что?
— Как это что? Незалетайка!
— В каком смысле незалетайка?
— В прямом, бестолочь! Пачка презервативов это!
— Пачка?
— Ну да, ты права, — снова зарываться в шкаф. Несколько секунд копошится что-то бурча себе под нос, — Ну где же она… а, вот! Пачки будет маловато! На упаковку!
— Мне это не надо, — протягиваю ей обратно. Откуда у нее столько? А главное, зачем? Хотя, похоже, она права, но такие штуки должны быть у Алекса. Ведь должны?
— Как не надо? Надо, я тебе слово даю, надо! Ты же не хочешь залететь? Рано еще!
— А если он не захочет с резинкой?
— А ты в темноте возьми и натяни ему!
— Как это?
— Ну вот так!
Хватает пачку, разрывает ее в секунду длиннющими ногтями, берет банан и…
На банане уже салатовый презерватив. Испанский стыд, мама родная. Такого унижения даже банан не ожидал.
— Если что презик флюоресцентный.
— И что это значит? Сертифицирован, качество норм?
— Он светится в темноте!
— Епона мать! Так скажи мне, Юля, какого черта мы платим за электроэнергию, когда у тебя полный шкаф светящихся гондонов? Может у него еще есть встроенный вайфай?