Улыбаясь, как бы между делом он приподнял стакан. Присутствующие захлопали, Лидию прорвало на слезы, а я…
Я ничего в этом не понимаю, но оторвать свой взгляд от Алекса не могу.
Капец, какой крутой мужчина, ни грамма паники.
Происходящее здесь лишь укрепило мою уверенность в том, что жизнь очень похожа на собрание, но на нашем собрании, видимо, чем больше вкусов и ароматов, тем интереснее.
29 Катя
Когда все удалились из кабинета, мы снова остались наедине. Александр подозвал меня и усадил на стул рядом с собой.
— Не делай вид, что тебе тяжело.
— Мне бы хотелось работу посерьезнее.
— Катя, ты моя помощница, от слова «помощь». Понимаешь, что должна делать? Не люблю, когда продукты идут в мусорку, а один я не справлюсь. Давай.
— Сложно поверить, что ты где-то не справляешься, у тебя ведь такой хороший аппетит всегда. Может стоит сотрудникам раздать?
— Уже всем роздано. В конце концов, я ведь не прошу вести за меня совещание, — говорит с улыбкой на лице и положа руку на сердце. — Всего лишь поесть приготовить, одежду постирать, прибраться, составить мне компанию за столом. Цветы полить на крайний случай.
— Но у тебя нет цветов.
— Потому что их поливать некому, а так будешь ты. И цветы будут. Любишь цветы?
— Да но и я забываю их поливать.
— Ну хоть в чем-то мы схожи.
Сижу на стуле, напротив Александра и смотрю, как он накладывает мне в тарелку всякие морские яства/, а в голове крутится не весть что.
— То ли я уборщица, то ли жена, — оборотень откладывает вилку и ставит тарелку на стол. Поворачивается крайне медленно. Но смотрит с неподдельным пристрастием. Вцепившись руками в подлокотники моего стула, двигает меня ближе к себе. Его лицо оказывается около моего, сердце пропустило несколько тревожных ударов. Прошла неделя, а мы больше не целовались. Неужели сейчас?
— С женой… Катюша, — шепчет на ухо, касаясь и одновременно щекоча его губами, — Еще и трахаются.
Он неожиданно выпрямляется глядя на мое вытянутое лицо и открытый рот, который сразу же захлопнулся, стоило ему провести пальцем по своим губам, словно что-то вытирая.
— Подкину тебе работы. У меня есть ряд документов на итальянском. Я бы не хотел их кому-то доверять. Посмотришь же? Почитаешь, перескажешь. Смысл понимать не нужно, но думаю ты и так поймешь. — кивая в ответ как болванчик. — А теперь спокойно поешь. Приятного аппетита, — все так же улыбаясь, оборотень двигает ко мне тарелку.
— Не хочется что-то.
— Давай, давай, ты посмотри, как краб на тебя смотрит. Какие у него влюбленные глаза. Он буквально умоляет.
— Не есть его, — смотрю таким же глазенками на оборотня.
— Но он уже готовый, — ага, я, кажется, тоже. Пола под ногами, по крайней мере, не чувствую.
— Ну хорошо, — в крабовых палочках нет крабового мяса, так что можно считать мясо краба я и не ела. Сейчас хорошая возможность узнать, какой же он на вкус.
Александр, сидя рядом протягивает мне клешню, рассказывая как правильно надо есть, а я смотрю на него с толикой восхищения. Он так аппетитно рассказывает, что я ничего не слышу, только вижу, как шевелятся его губы. Так маняще и дразняще.
— Хотела кое-что спросить, — перебиваю его лишь бы покинуть эти розовые мысли, — Скажи, пожалуйста, а кто этот высокий темноволосый мужчина с бородой на лице, в строгом костюме и мрачным взгляде, как после похорон. Он раз на раз врывается в твой кабинет и ведет себя как директор. Но ведь директор ты? Так по всяком случае написано на табличке.
— Это и есть директор. Точнее один из директоров Астархов Тамирлан Миранович.
Я подавилась крабом, которого случайно запихнула до самых гланд, прежде чем снять этот несъедобный красный панцирь. Ну какого черта?
Осушаю стакан воды в считанные секунды и глазами, что наполнены морскими слезами, смотрю на Алекса.
— Черт, это же не вода! — Алекс смеется.
Смешно тебе гад? Мне вот нет.
— Какие-то проблемы с Астарховым? — протянув мне стакан сока я замерла на месте. Рука дрожала. Не решалась взять стакан, пока брови Алекса не стали хмурыми. Быстро придя в себя забираю стакан из его руки, осушаю его в два счета и пытаюсь выдавить что-то на подобии улыбки.
— Что? Нет! Какие могут быть проблемы?
Как это вообще возможно? Пути господни неисповедимы? Ну уж нет.. Астарховы же не могут меня преследовать? Бред какой-то. Больше похоже, что это я их преследую, ведь пару лет назад находясь еще в Москве это я на него рыла информацию для корреспонденции в которой работала. А что если он узнал меня, что если так? О Господи! Вдруг он скажет Александру? Я ведь из-за Астарховых вляпалась, впрочем, в этом только моя вина. Это я гналась за славой. В прямом смысле. Так уж мне хотелось нарыть на Вячеслава Астархова запрещеночки и стать той самой, первой кто это публикует. Теперь ни славы, ни публикации материалов, ни работы в журнале. Только обрывки памяти из прошлого, которые мало-мальски возвращаются. Что-то я помнила после того, как очнулась после аварии, но мне так хотелось верить, что все это было сном, что я действительно в это поверила.