— Нас двое в этот момент и всё остальное перестанет иметь значение после. Для меня перестанет иметь значение все, в момент, когда ты станешь моей.
Я не понимала, что это значит, но звучало как странное признание, которое мне стоило бы понять.
Почувствовав, как его тело напряглось от желания, а руки продолжали свои исследования, убирая преграды между нами, мне казалось, я была не способна вынести раскаленное напряжение, повисшее в салоне автомобиля.
Застежка бюстгальтера ослабла и лямки опустились. Мужчина тяжело выдохнул, сжимая в своей ладони одно полушарие. В последнюю долю секунды сомнений уже не осталось. Губы вновь встретились, и от страстного огня не осталось ничего, кроме жаркого дыхания и желания. В этот момент всё то, что двигало мною ДО, было оставлено где-то далёко.
В этой машине, в это мгновение существовало только одно — наше желание.
34 Александр
Александр. 2 дня спустя.
Мы прошли через стеклянные двери главного терминала аэропорта и направились в сторону VIP-зала ожидания. Шаги были уверенными, разговор напоминали переговоры, а в голове только одно…
«Саша… Аааххх… как же…хорошо...»
— Мы еще на земле. А ты уже где-то витаешь, — серьезный тон Тамира вынудил отвлечься от мыслей.
Тот периодически он делал заметки на планшете, который держал в руках. Голова его была наклонена слегка вперед, отчего казалось, что каждое слово старшего компаньона впитывается в его сознание и немедленно анализируется. Если бы он только отлепился от планшета, тогда бы лицезрел мою рожу, счастливую, до кончика клыков.
Мы перекинулись в обсуждали о предстоящей встрече, еще раз проговорили о стратегии развития нового предприятия и потенциальные риски.
Диалог пересекался с мелькающими пассажирами и звуками объявлений, но деловая атмосфера не давала этим мелочам отвлекать их. Меня отвлекали Катины стоны застывшие в голове, как смола.
По пути к VIP-залу мы прошли мимо многочисленных магазинов и кафе, я, естественно, ни на что не обращали внимания, полностью погруженный…
О да…черт, я был полностью погруженный в свою девочку. Такую влажную, громкую, податливую, и кто бы мог подумать — в постели очень темпераментную. Или же это все истинная связь так влияет?
Я снова вышел из мыслей о прошлой ночи, когда голос Тамира понизился.
Охрана у входа в VIP-зал вежливо приветствовала нас, открывая доступ в изысканное пространство, где они могли продолжить свою беседу в уединении и комфорте, как вдруг:
— Саша! — знакомый голос из толпы. — Сашенька!
Громкий стук шпилек врезался в голову как мигрень. Я обернулся. Кристина. Моя бывшая.
Бывшая возлюбленная, и несостоявшаяся жена, буквально брошенная мною у алтаря, стала передо мной неожиданным призраком из прошлого, напоминая о другой жизни, полной сложных, очень порочных и противоречивых эмоций. Ее появление в аэропорту было словно внезапный удар в сердце, и это ощущение смешалось с чем-то необъяснимым для меня.
Тоска по прошлому? Нет, такого просто не может быть.
По умопомрачительному сексу, который был с этой яркой женщиной? Даже человеческая натура, вспоминая самое горячее, произошедшее между нами не испытывает ничего. Что уж говорить о звере, который внутри меня тоскует и не понимает, какого черта я в аэропорту пялюсь на бывшую, а не на свою Истинную, в постели с растрепанными волосами на подушке.
Кристина улыбнулась, словно между нами ничего не произошло, словно эти два с лишним года, которые мы не виделись, не оставили на их жизни глубоких следов.
— Привет, — произнесла она мягко, разглядывая меня взглядом, в котором читалась смесь удивления и частички ненависти. В этот момент мне показалось, что она видит меня насквозь, как если бы все мои секреты, даже те, которые касаются истинной, были ей известны. А раскрывать перед кем-либо, что у меня появилась истинная, я пока не собирался.
Кристина подошла ближе и, пока я стоял как истукан. Она дотянулась губами до моих губ.
По губам прошелся неприятный ток. В нос ударил отвратительны запах некогда любимой женщины. Я отстранился и Тамир во время влез между нами.
— Какая встреча, — он пожал ей руку, хотя, Кристина была очень любвеобильной и тактильной. Она любила горячие прикосновения и объятья, а не эти рукопожатия, которым придерживался деловой Тамир.
От одной мысли, что моя истинная была бы такой, чрезмерно тактильной с другими, я едва ли находил в себе силы устоять на месте и не треснуть кулаком во что-либо.