Я смотрела в глаза оборотня, пытаясь найти в них понимание и поддержку и удивительно, но именно это я в них и видела.
— Я знаю, что ты испытываешь страх, но это всего лишь сон. Постарайся забыть об этом и сосредоточься на реальности, — сказал он, пытаясь успокоить меня.
К сожалению, каждая деталь сна была так очевидна, так жива в моей памяти, что реальность не могла это побороть. Но не сейчас, когда руки Александра так крепко держали мои.
— Наверное, мне нужна помощь, — пробормотала, устремляя взгляд в пол. — Я не могу больше бороться с этим одна. Он всегда настигает меня во сне, и я боюсь, что однажды он начнет преследовать меня и наяву.
— Мы найдем решение, я обещаю тебе, — сказал глубоким, но мягким голосом, прижимая к себе.
24 Александр
Александр
Ее нежное дыхание и тепло тела проникают в мою душу, вызывая внутреннюю битву.
При каждом малейшем движении моей спящей истинной я чувствую, как пробуждается Зверь.
Атмосфера в постели настолько насыщает воздух чувственностью , что осознание своей силы и власти меня страшит. Но я знаю, что должен сдерживаться, дабы и не усугубить ситуацию, которая и так горькими слезами перебирается через края.
Мои руки легко, но желанно обвивали талию Екатерины, словно заботливые узы, поддерживающие невинность и нежность, которые она воплощала в каждом своем дыхании.
Катя искренняя и наивная. Наивная настолько, что позволила себе спать в моем доме почти что голой даже не заперев дверь.
Могу ли я расценивать это как намеренную провокацию? Скорее — нет после ее дрожи и всхлипов от вновь пережитого кошмара. Доверилась ли она мне или отдалась обстоятельствам, в которые угодила, и которыми я нагло воспользовался?
Но в не зависимости от всего, она излучает невинный свет, который притягивает тьмы, в которую я нередко погружался.
Закрыв глаза, я боролся с собой, с непреодолимым искушением. Но я не мог сейчас уйти и оставить ее наедине со страхами прошлого.
Тяжело…
Тяжело прижимать это хрупкое тело к себе, но как бы то нибыло, я не дам себе потерять контроль, дабы не увидеть утром на ее теле следы моих иных желаний. Такое чувство, будто быть рядом с ней противоречило всему, противоречит быть зверем.
Почувствовав, что мои нервы и тело расслабляются, мятеж и страсть моего зверя постепенно начала ослабевать. Наша, не уйдет больше. А если уйдет, найдем. Больше не потеряем. Ведь ее аромат теперь на сердец раскалённым ножом высечены.
Я провел рукой по ее длинным шелковым волосам, разбросанным темной рекой на подушке. Сейчас она казалась мне более уязвимой, чем когда-либо.
Это отдаленное ощущение слабости внутри меня пугало и одновременно привлекало — одно лишь прикосновение к ее телу могло пробудить темный огонь, который жаждал манипулировать, покорять, держать в свих руках силой.
Ведь узнай она кто я на самом деле — не покорится ведь. И если не сбежит, то плюнет в лицо. И обещано убьет, если в первый раз не вышло.
Моя хрупкая, но смелая Екатерина.
Вскоре наступило утро, я не сомкнул глаз ни на миг, желая прогонять ее кошмары, а она, находясь в моих объятьях, приоткрыла глаза полные мирного сна. В ее глазах светилась чистота и доверие, она не знала, какую темноту я утаил глубоко внутри.
Умиротворенный и одновременно слегка озабоченный, я знал, что не могу более на это утро оставаться рядом с ней, дабы защитить ее от самого себя в этой реальности. И лучшая возможность сбить с себя спесь — это бег. В этом вся наша жизнь.
Оставив ее спящую досматривать безмятежный сон, я покинул комнату и совершил долгий путь к лесу, где, обернувшись в волка, я пустился в бег, полностью отдаваясь инстинктам.
Но как бы далеко и быстро я ни бежал, воспоминания ночи давали о себе знать, как я нежно обнимал эту невинную девушку и сдерживал свои страстные порывы, чтобы защитить ее от любых последствий моей истинной природы.
Я знаю, что она не готова, но не знаю, готов ли я долго ждать.
***
— Доброе утро, Катя.
— Доброе утро. Я приготовила завтрак.
— Как ты себя чувствуешь?
— Спасибо, я в порядке. Взяла на себя смелость приготовить яичницу по-деревенски с беконом и овощной салат. Но судя по тому, что вы съели все приготовленные мною ребрышки, боюсь, что я дала маху с завтраком. Возможно, стоило готовить мясо в духовке? Я еще не разобралась в ваших предпочтениях. Вдруг вы любите жареную картошку с грибами и луком.
— Люблю.
Продолжая крутиться у плиты, Катя не спешила ко мне оборачиваться. Похоже, она намеренно избегала контакта взглядами. Она ни разу не упомянула прошедшую ночь, но и я не хотел ее тревожить ненужными расспросами. Впрочем, хоть она и делала вид, что все нормально — это как раз меня и беспокоило. Я все-таки чувствую ее эмоции.
— Ты ведь позавтракаешь со мной? Присядь, пожалуйста.
Как же тяжело контролировать собственный голос, который с годами стал жестким. Не хочу, чтобы она принимала это на свой счет.
Положив передо мной тарелку яичницы с беконом, Катя взяла свою порцию и села за стол, но подальше от меня. Воцарилось молчание. Похоже, ей было неловко о произошедшем и сделать вид, что ничего такого не произошло, ей казалось как нельзя лучшим решением.
Не удостоенный даже на мгновение ее взгляда, я решил делать по-своему. Подвинув к ней свою тарелку, я поднялся с места и перенес свой стул поближе к ней.
— Позволь помочь тебе с ночными кошмарами.
— Это бессмысленно, — отвечает совершенно спокойно. Завтрак ее интересовал куда больше, чем я или ночное происшествие, причиной которого являюсь несомненно я. И лечить, видимо, последствия тоже мне. — Кошмары давно, да и появляются не чаще, чем у пятилетнего ребенка.
— И все же. Говорят, если рассказать все, что приснилось, кошмар отступает.
— А кто говорит-то? И как, помогло ему?
Ее смешок хоть что-то да значит. На вид, так ей действительно все равно на эти кошмары. Есть и есть. Но если бы не ее эмоции, стал бы я так дергаться? Ведь ее состояние, как я уже не раз заметил, агрессивно переходит на меня. Последствия истинной связи болезненные. Интересно, есть ли приобретенные положительные возможности, у нее в данном случае?
Я жадно оглядел ту, которая молча дала мне эту возможность. Она знала, что я смотрю на нее неотрывно, и явно понимала, что я так просто не отстану.
— Думаете, я, за почти два года никому не рассказа про сон? Ха! Извините, конечно, но говорю то, что думаю, и думаю, вы меня за это не уволите, с учетом моего долга и испорченных полов. У вас есть вечность на эксплуатацию меня. А нет, постойте! Я, в отличие от вас вечность не проживу.
— Да и я вечность не проживу, а полы это не критично. Исправить можно.
— Чего орали на меня тогда? — едва ли не выронив вилку, Катя разинула рот. Вот уж не подумал, что полы ее волнуют больше, чем сон.
— Я не орал, просто немного повысил голос.
— Немного? Ну ладно. Будем считать, что я немного испортила полы и совсем немного должна вам денег.
— Полтора года в качестве моего помощника и аванс и пол будут выплачены. Без зарплаты не оставлю, просто около семидесяти процентов буду удерживать, а остальное будешь получать. Скорее всего, тебе придется переехать ко мне, так что за жилье своей подруги тебе не придется платить.
— Да я и так не платила. А напомните, пожалуйста, еще разок, что делают ваши помощники? А то в договоре было одно, а я в итоге полы мою, да есть готовлю.
— Сама бы ты что хотела?
— Я? Ну для начала понять, как вы собирались мне помочь.
— Чтобы я мог тебе помочь, мне сперва надо узнать, что именно вызывает кошмары, — голос мой звучал спокойно и уверенно и Катя, наконец, взглянула на меня. — Я готов выслушать тебя и узнать все подробности. Что ты чувствуешь и видишь во время сновидений? Есть ли какие-то специфические образы или ситуации, которые повторяются? Это поможет мне провести анализ и найти наиболее эффективный путь к решению твоей проблемы.