Но надо было что-то делать! Халил напрягся, пытаясь привстать, чтобы хоть как-то осмотреться, сориентироваться в обстановке. Тут же все его тело и, казалось, даже мозг пронзила боль; страшным усилием преодолевая эту боль, Халил, в конце концов, слегка приподнялся и оперся спиной о скалу.
Вход в пещеру был в нескольких метрах от него.
С неимоверными трудностями, постанывая и хватая ртом воздух, Халил вполз в пещеру и сразу же свалился куда-то вниз. Закричал от боли, но сознания не потерял. В кромешной тьме невозможно было что-либо разглядеть.
Он повернулся спиной к входу, привалился боком к холодному влажному камню, закрыл глаза да так и заснул. Проснулся — вокруг еще большая темень, и вход не виден. «Значит, ночь, — подумал Халил. — Какая по счету? Если первая, то завтра искать еще не будут. Некому: Баскаков в Ташкенте, Раббия в Чашме, а этому старику, Шарифу-бобо, и невдомек, куда я отправился. Так что, придется коротать время в этой пещере!» Странное дело, страха он не испытывал, тревожили сильные боли и мучила жажда. Халил вспомнил, как он в первый раз попробовал чалап — напиток, приготовленный из кислого творога и родниковой воды с добавлением соли. Ах, как утолял жажду этот волшебного вкуса чалап. Халил облизал пересохшие губы.
Откуда-то снизу тянуло сыростью.
Кап, кап, динь, динь. Халил прислушался. Да это же вода, она совсем рядом! Халил хотел приподняться, неловко повернулся и съехал на несколько метров куда-то вниз. Он больно ударился ногами о что-то твердое, как ему показалось, о железо. Халил не стал больше рисковать, разумнее было дождаться утра. И он забылся неглубоким сном.
Разбудили его странные хлопающие звуки. В посветлевшем проеме пещеры что-то мелькало. «Это же голуби! — обрадовался Халил. — Вылетают после ночи!» И он долго лежал, не двигаясь, наблюдая за птицами.
Утро разгоралось, и в пещере уже можно было кое-что разглядеть. Влажные камни, высокий свод пещеры, исчезающий в темноте… И вдруг Халил застыл в ужасе. Он видел, что напротив него у каменной стены в странных позах сидят и лежат несколько человек.
— Кто здесь?! — не помня себя от страха, закричал Халил.
«Здесь, здесь, здесь…» — гулко отдалось в пещере.
Фигуры не двигались, не реагировали на его крики. Халил не спускал с них глаз. Похоже было, что на них надеты шинели и солдатские сапоги.
— Мертвые… — прошептал Халил. — Ну, конечно, это мертвые!
Он хотел повернуться и задел ногой за что-то, лязгнувшее металлом.
Халил протянул руку, придвинул к себе странный предмет. К его удивлению, это оказался станковый пулемет. «Солдаты! Как они попали сюда?»
В пещере становилось все светлее, видимо, над ущельем взошло солнце. Халил посчитал — солдат было больше десятка. «Как они попали сюда?» — в смятении думал он.
Пулемет… Да это же знаменитый «Максим»! Пулемет времен революции! Броневой щиток, что закрывает стрелка от вражеских пуль, испещрен надписями — царапали по зеленой краске ножом или штыком.
«Мы преследовали банду курбаши Дадхо, — с трудом прочел Халил. — Нас обманным путем завел в эту пещеру враг народа и революции Шариф Мавлянов, он же Астанакул-бий, прихвостень эмира Алимжана. Смерть ему. 13 мая 1923 года».
— Шариф Мавлянов… — шептал юноша. — Так это же…! Шариф-бобо! И фамилия у неге! Мавлянов!
Но перед глазами стояла почему-то Раббия.
Его ошеломила мысль: сам канат оборваться не мог, ведь он рассчитан на 250–300 килограммов! Не работа ли это Шарифа-бобо?
Скорее бы туда, в долину! И все выяснить… «А может, это какой-то другой Шариф Мавлянов? О аллах, пусть это будет другой Мавлянов!»
Возвращение Бахрама
Баскакова встречали в Коккишлаке как старого друга. Майлиев долго тряс его руку, спрашивал о здоровье. Бросалось в глаза его превосходное настроение.
— Чему радуешься, браток? — спросил его Баскаков. — Причина есть?
— Есть, Виктор Михайлович, есть! — И он рассказал об открытии Халилом «сообщающихся сосудов».
— Какой молодец ваш парнишка! — продолжал Майлиев возбужденно. — Герой! А то ведь с этим озером Албасты хоть караул кричи. Дьявольское, да и только!
— Легенд, их везде полно. Я не впервые в горах, есть в иных местах и похлеще истории. Легенда легендой, а новое строить надо. Жизнь, идет вперед.
— Я думаю, что и мы в долгу не останемся перед историей.
…Баскаков навестил в больнице Сумарокова и встретил там Раббию.
— Перелом срастается правильно! — сообщила девушка главную новость.
Баскакое положил на тумбочку подарки, присел возле кровати.
— Как же тебя угораздило, Сумароков? Ты же — тертый калач, с тобой мы прошли огни и воды!