Может, это транс такой? — думала я, глядя в его лукавые глаза.
А потом резко замолчал, крутил, вертел руку, вглядываясь, хмурясь. Откинул голову и расхохотался. И вроде ничего зловещего в этом смехе не было, но как-то не по себе стало. Резко ладонь закрыл, в глаза пристально посмотрел и сказал:
— У тебя все будет хорошо! Переведи ей слово в слово! Чтобы ни происходило, все будет хорошо.
Вассим перевел. И этот перевод взволновал не на шутку.
— Что? Что вы видите?
Он покачал головой и протянул мне исписанный цифрами листок.
— Вассим, спроси у него, скажи ему, что я волнуюсь. Это страшное что — то?
Вассим быстро перевел.
Хиромант пристально на меня посмотрел, сжал руку и, не отводя глаз, что-то сказал на хинди. И мне показалось, что я и без перевода поняла эти слова.
— Он ждет тебя! Любовь тебя ждет, через боль ждет! Сумасшедшая! Такие чувства вращают планету и вершат историю. Люди завидовать и ненавидеть будут! Очень! Больше не скажу ничего, не могу. Запрет там. И сейчас не должен был.
Я несколько раз моргнула, пытаясь прийти в себя от гипнотического действия этого взгляда.
— С-с-спасибо, — запинаясь, выдавила, — Вассим, если я оставлю двести рупий — этого достаточно? Или больше надо? Я не знаю.
Вассим спросил. Амрит махнул рукой, покачал головой, что-то сказал.
— Он говорит тебе нельзя ничего оставлять, и денег он с тебя не возьмет.
Я не нашлась, что ответить. Поднялась со стула, но в последний момент повернулась к Амриту, сжала его руку, заглянула в его черные глаза и сказала:
— Спасибо! — хотела что-то еще добавить, но в голове стоял непонятный, неосязаемый шум. — Просто спасибо! — развернулась и в состоянии транса отошла к девочкам.
— Ну что? Как? — спросила, глядя на меня с любопытством Аня.
— Нормально. Сходи — сама узнаешь.
— Поль, все в порядке? У тебя как-то нездорово блестят глаза.
— Девочки, а можно я сейчас пойду? — спросила Таня.
— Да-да, Тань, иди.
Через двадцать минут вышла Таня, вся в слезах.
— Блин, да что там такое? — не на шутку взволновалась Аня.
— Да иди уже, — подтолкнула я подругу, и когда та ушла, принялась успокаивать Татьяну.
— Тань, что случилось? Он обидел тебя?
— Н-н-нет. Я п-п-просто в шоке!
— Водички попей, — пододвинула к ней стакан с водой и лимоном.
Таня сделала несколько глотков, судорожно вздохнула и сказала:
— Я только подошла, еще не села, а он сказал, что я вдвоем пришла, что муж рядом стоит.
Я в удивлении рот открыла.
— Сказал, — еще один судорожный вздох, — сказал, чтобы я перестала его мучить, чтоб отпустила. Что я сама должна, что никто, никто мне не поможет, — остановилась, сделала большой глоток воды.
— Ух ты, я в шоке! — только и смогла произнести я.
— А еще сказал, — чуть улыбнувшись, произнесла женщина, — что как только отпущу, свадьбу сыграю через два года. Да, — махнула куда-то рукой, — какая уж мне в моем возрасте свадьба!
— Таня, так это здорово! Может, действительно…ну… попробовать отпустить?
— Может. Но вот, что странно. Я думала, хироманты линии читают, а видят, ну там, экстрасенсы всякие. А тут на тебе.
— И не говори, сумел удивить, — задумчиво протянула я.
— Поль, а тебе, что сказал?
— Ну, на фоне твоего, ничего такого, — улыбнулась. — Про брата, про мужа. Так, ничего интересного, — отмахнулась. Не хотелось почему-то обсуждать это сейчас.
— Я пойду в номер, не буду Аню ждать, хорошо?
— Конечно, Тань.
Через минут пять к столику подошла Аня.
— Приеду, в церковь пойду, — заявила она, плюхаясь на стул.
— Ого, вот это заявление. Поделишься?
— Обязательно. Но, давай в номере поболтаем?
Поднялись в номер, поделились информацией о том, что узнали у хироманта и в каком-то благоговейном состоянии легли спать. И казалось бы, все необычное в этой поездке должно было бы закончиться… Но, нет. Я провалилась в глубокий сон и мне снилась пустыня, красный закат и гора впереди. Я подхожу к горе, долго смотрю на нее, и начинаю идти по тропе выше, и выше, и выше. Чувство, что я чего-то ищу не покидает меня, оно идет по пятам, оно дышит в спину, и гонит, гонит вперед. А в ушах: ммммм, — звук, который люди издают при медитации. И это нарастающее «ммммм» не на шутку пугает меня. Я ускоряю шаг, практически перехожу на бег, пока не натыкаюсь на пещеру. Там на корточках сидит индус, старичок, и пытается развести небольшой костер, не обращая на меня никакого внимания. Я молча на него смотрю. Он встает на ноги, отряхивает о полы рубахи руки, поднимает свои мутные от старости глаза, пристально смотрит на меня и произносит: