— Глеб? — раздался хриплый голос с акцентом.
— Да. Кто это?
— Нехорошо, дорогой, друзей забывать, — издал смешок говорящий. — Мурад, Беджиков Мурад.
Нехорошее предчувствие окатило Орлова.
— Чем обязан? — напряженно.
— Правильно вопросы задаешь, дорогой. Молодец!
— Или говори, или я отключаюсь.
— Слышишь входящее сообщение? Посмотри. А я через пару минут перезвоню и отвечу на твой вопрос, чем ты мне обязан, — и повесил трубку.
Глеб увидел входящее сообщение, загрузил и замер, вглядываясь в изображение.
— Говори, сука! — удар кулаком в лицо, от чего девушка падает вместе со стулом на деревянный пол.
Мужские руки поднимают стул, сажают как мешок тело, камера наводит крупный план.
— Глеб, спаси! Они убьют меня, — окровавленными губами еле слышно произнесла Полина.
Орлов стоял и смотрел уже на потухший дисплей, не в силах поверить в увиденное. Отец забрал из его рук аппарат, включил еще раз и Глеб снова услышал:
— Глеб, спаси! Они убьют меня.
Оцепенение резко оставило его, он двинулся на выход.
— Глеб, — окликнул отец, — не дрыгайся, надо послушать, чего хотят. Мурад?
— Он, сука! Тварь! Бл*дь! Эта тварь…. Я найду его! Ответит, клянусь, ответит!
— Не горячись! Надо вначале вытащить твою Полину живой оттуда.
Глеб замолчал, замер, сжимая и разжимая кулаки. Потом кивнул, пытаясь восстановить самообладание. А перед глазами лицо его девочки в крови. Раздался звонок.
— Как тебе любительский фильм?
— Я по комедиям больше, — стараясь быть спокойным, ответил.
— Да? Ну извини, что не угодил. А хочешь ее по кругу пустим и вместе посмеемся?
— Тварь, — прорычал Глеб.
— Тише, тише. Не надо так. Я ж ведь могу и обидеться. А теперь серьезно. Никто твою бабу не тронет. Пока не тронет. Если мы достигнем взаимопонимания, увидишь ее уже через пару дней. Если нет, буду тебе присылать ее по частям, с подробным видео как отсекают эту самую часть.
— Говори, что надо.
— Не торопись. Позже позвоню. Перевари пока, — и отключился.
Глеб смотрел, борясь с жутким желанием, бросить аппарат в стену.
— Петрович, ко мне срочно!
Услышал сквозь вату голос отца.
Глеб тут же вновь набрал номер.
— Да?
— Ну и, где Поля? — спросил еле сдерживая гнев.
— Сейчас узнаю.
— Сука, Фролов, если она не вернется живой, лично буду тебя линчевать. Понял?
— Глеб. Я не…
Но парень тут же отключился и переслал видео Косте. Через несколько минут получил звонок обратно.
— Глеб, мы ее найдем!
— Конечно, сука, найдете! Что ты там говорил? Дел у тебя до х*я, чтобы за очередной шлюшкой следить? — намеренно причиняя себе боль, проскрежетал Глеб.
— Глеб! Я не думал…
— Вот, сука, твое ключевое слово: «не думал». Ты помнишь наше правило? Не еб*т, думал не думал, знаешь не знаешь. Это не оправдание!
— Слушай, да понял я все!
— Ни х*я ты понял, Фролов! Дуй к моему отцу, быстро! Бл*ть, хоть на вертолете! Живо!
Через несколько часов офис Орлова-старшего был похож на опер-штаб. Собрались все ключевые фигуры, кто хоть как-то мог помочь делу.
Я вышла из гигантских ворот дома Аркадия Ивановича, все еще не в себе, и все еще сохраняя вибрацию в теле от пережитых эмоций. Ежась от холода и пронизывающего ветра, я всматривалась в глубину дороги, ожидая вот-вот появления такси. А в голове «обманул, помолвка». Но я не снимала с себя ответственности. Сколько таких дурочек как я? Сколько? Да каждая вторая из нас. Которой пели елейные речи, заманивали в свои сети. И я такая же. Но выбор все равно оставался за мной. Да, блин, я живой человек! Я имею право на ошибки. Слишком долго я жила, пытаясь избежать этих самых ошибок, создавая себе свой вымышленный ванильный мир, который теперь казался пустым как мыльный пузырь. Боже, сколько лет в пустую! Наверное, я могла изменить многое в моей семейной жизни, но не теперь. Теперь я просто не хотела этого, и я точно знала, что разведусь. А пока я хотела быть ближе к своей малышке. А потому, достала телефон, открыла браузер и забила расписание поездов. Сегодня вечером отходил поезд, на который я быстро, без раздумий взяла билет. И вот, спустя пару часов, гонимая какими-то дьявольскими силами, я неслась на вокзал.
Своему директору я позвонила уже сидя в плацкарте, извинилась за то, что сбежала с объекта, сообщила, что вынуждена по семейным делам уехать и уверила, что пойму, если уволит. Та высказала сожаление о нашем таком коротком сотрудничестве. И да, я потеряла работу.