<p>
</p>
Про холм, прозванный в народе Бог-горою, судачили разное. Находились умники, что доказывали, будто это движение земных плит выдавило наверх рыхлые пласты. Потом ветры с дождями зализали вздыбленную почву и превратили в холм, похожий на лысину утонувшего в трясине великана. Люди попроще утверждали, что землю якобы свезли сюда, когда рыли котлован под дворец еще первого наместника седьмой провинции. И уж среди совсем темного народа ходила легенда, будто под холмом захоронен каменный бог. Много лет назад когда страна была не седьмой имперской провинцией, а отдельным варварским царством, ему поклонялись и приносили жертвы. Иногда даже человеческие. Как писали историки, времена тогда были тяжелые, даже страшные. Наконец, восставшее население свергло каменного идола, разогнало жрецов, и добровольно склонило свои буйные варварские головы под сенью имперской цивилизации и свободы. Но народная молва говорила иное. Что свергнутого кумира не только боялись, но и любили. И что творились тогда всякие чудеса, а люди, не в пример нынешним, были богатырского роста и силы. В подтверждение этого, в некоторых семьях старики хранили перешедшую им по наследству от дедов простую холщовую одежду, подходящую разве только для великанов. Рассказывали даже, что в те былинные времена, и небо выглядело иначе. Не как нынче - полинялое с редкими похожими на плевки облачками, а кроваво багровое от горизонта до горизонта. И ветер со стороны холодного моря, гнал по нему небесных витязей и драконов. Но чего только народная фантазия не придумает! Всерьез во все эти россказни мало кто верил. Однако, холм предпочитали обходить стороной. А он, почему-то не желая зарастать травой, смотрел со своего возвышения на людей, деревни, проплывающие по реке баржи, и временами, особенно на закате, казалось, что холм затаился и ждет своего часа.
Однако, свято место пусто не бывает. Как-то весной, возвращаясь из метрополии, местный богач Крез велел остановить напротив свою золоченную похожую на маленький передвижной дворец карету. С опаской взглянул на холм разряженный, как имперский центурион, кучер. Очень не хотелось тащить наверх носилки лакеям. Но ослушаться никто не посмел. Мало ли какие страшилки в народе ходят! Хозяина прогневить куда опаснее. Выгонит, и куда? В карьер камнетесом, вышибалой в кабак, или в канаве с голоду дохнуть? В общем, все пути отрыты, свобода...
А Крез велел занести его на плешивую макушку Бог-горы. Спрыгнул на землю, потоптался, промерил вершину шагами и велел возвращаться. Тем же вечером на приеме у наместника заключили сделку. Глава провинции был даже рад никчемный кусок земли в хорошие руки пристроить. И казне прибыль, и самому кое-что перепало. И уже через пару недель закипела на холме работа. Навезли мрамор из заморских карьеров, скульпторов и архитекторов из метрополии пригласили, а на черновые работы народ с окрестных деревень собрался. Только как-то неохотно шли местные на работу. Даже за двойную плату не все соглашались.
Крез часто наведывался на стройку. Вникал во все мелочи, давал указания. Очень гордился собой и своей задумкой, построить на зловещем холме храм "Радости жизни". Грело честолюбие и то, что его детище уже заранее на все голоса восхваляли, и даже до императора дошел слух о благом деле. Вот только главный управляющий, человек толковый, но страшно занудный, пытаясь переубедить, бубнил:
-Не надо это место трогать. Пусть тот, кто под холмом, спит спокойно!
Но Крез от своего помощника только отмахивался. Зря, что ли, деньги наместнику платил! Нет, именно здесь в самом сердце седьмой провинции на бывшей Бог-горе должен стоять храм "Радости жизни"!
И вот, наступило долгожданное открытие. Перерезав золотыми ножницами ленту, Крез первым поставил ногу на струящийся теплый мрамор ступеней. Архитекторы постарались нас славу! Храм получился легким, воздушным. С пьедесталов лукаво смотрели на гостей полуобнаженные нимфы, а козлоногие сатиры из-за колонн пытались ухватить прелестниц за край накидки. В самом центре женоподобный Эрос подпирал изящной ногой жертвенную чашу. Туда Крез первым кинул монету, и следом под аплодисменты и приветственные крики посыпался золотой дождь.
Тем же вечером в храме состоялся праздник. Надрывались рожки и свирели, грохотали барабаны, литавры. Словно ожившие мраморные нимфы вращались и вскидывали выше головы ноги танцовщицы. Вместе с ними пускались в пляс захмелевшие гости и гетеры. Жители окрестных деревень наблюдали, как над холмом рассыпаются яркими золотыми кустами фейерверки. И даже в их темных головах и суеверных душах крепло убеждение, что пора забыть старые легенды и страхи. Продолжалось торжество до глубокой ночи. А на следующий день, когда солнце уже двигалось к полудню, в спальню Креза постучался слуга. Известие было шокирующим и срочным. Оказалось, где-то под утро на холме случился оползень, и только что открытый храм съехал вниз по склону и частично подвергся разрушению.
Не прошло и часа, как Крез был уже на месте, и, нервно теребя край туники, расхаживал между мраморными обломками. В трагическом молчании застыла поодаль свита. Резко обернувшись, богач впился взглядом в лицо управляющего. Думал увидеть там плохо скрытое злорадство. Но тот, потупив взгляд, мрачно смотрел под ноги. Казалось, он сам был потрясен случившимся. И тогда Крез начал говорить:
- Собрать все, что можно восстановить. Холм срыть. Если кто-то под ним лежит, выкинуть в море. А храм поострить заново. На этом же самом месте!
Последние слова он выкрикнул срывающимся голосом, обращаясь уже только к своему главному помощнику. А тот, ничего не возразив, пробормотал:
- Делай, как знаешь! Боги тебе в помощь...
Подводы для перевозки земли удалось собрать быстро. А вот срывать холм среди местных желающих не нашлось. Пришлось выписывать землекопов из южных провинций. Но и они вели себя как-то странно. Получив недельную оплату, многие тут же сбегали. Объявив, что расчет только по окончанию, Крез приставил к землекопам охрану. Но настал день, когда они, несмотря на угрозы, отказались работать. Известие об этом Крез получил во время пира, и, не откладывая, велел запрягать карету. Следом, желая поразвлечься и посмотреть, чем кончится трудовой конфликт, отправились гости. Вскоре вереница карет подъехала к Бог-горе. Спрыгнув с подножки, Крез, как разъяренный барс, кинулся к столпившимся за цепочкой охраны людям.