Игорь Викентьевич, усмехнувшись чуть заметно, кивнул и поднялся. Когда он уже был в дверях, Иван негромко окликнул его. Теперь он смотрел Орлову в глаза, и взгляд этот жег как пламя ада.
— Спокойной ночи, сударь. Надеюсь, вам иногда снится то, что вы успеваете сделать за день!
— Спокойной ночи и вам, господин Чемесов. И помните, если я замечу, что кто-то из ваших трется возле меня или моего дома, или вы сами еще раз потревожите меня среди ночи по подобным пустякам, я буду жаловаться вашему начальству. И уж поверьте, я найду способ сделать свои претензии столь весомыми, что вам не поздоровится. Прощайте.
— До свидания, — выдохнул Чемесов, прилагая почти нечеловеческие усилия, чтобы не броситься на Орлова и не разбить его самодовольную рожу.
Почему-то, хотя этот вечер оказался совершенно, фатально провальным, Иван теперь был абсолютно уверен — его подозрения в отношении Игоря Викентьевича Орлова не просто плод ревнивой подозрительности. Что-то едва ощутимое в поведении Орлова, что-то незримое, однако, безошибочно уловленное знаменитым чутьем, тренированным сыскарским нюхом, превратило подозрения в уверенность. Но что он мог? Особенно теперь, после столь наглого и расчетливого убийства возможных свидетелей… И кто же тогда тот человек, который похитил Александру?..
Иван рухнул на стул и, обхватив голову руками, начал медленно, как заведенный раскачиваться из стороны в сторону. Ему никогда в жизни не было так плохо. И вдруг перед его внутренним взором встало доброе, мягко улыбающееся лицо матушки:
— Ванька ты мой, Ванька. Ванька-встанька. Чем ниже клонишься, тем быстрее встаешь. Не плачь, мальчик мой, все у нас будет хорошо.
Он словно наяву услышал эти слова, произнесенные с всепоглощающей любовью, и вспомнил, когда матушка на самом деле говорила ему это. Тогда его сильно побили во дворе соседские мальчишки. Их было несколько, и они явно ничего не знали о рыцарской чести. В тот день ему тоже казалось, что никогда в жизни с ним не сможет произойти ничего хуже…
Саша! Ну почему он был так беспечен! Почему ему казалось, что кому-кому, а уж ей точно ничего не грозит? Почему он был уверен, что все замыкается именно на нее? Ведь Игорь Орлов и так ближайший родственник Николая! Смерть Александры наоборот укорачивает ему путь к деньгам, делая его единственным наследником! Правда, нынешний граф Орлов может взбрыкнуть и действительно оставить все свои деньги бездомным собакам, но это уж дело техники. О том, какие махинации проворачивают с подменой завещаний, Ивану было известно лучше, чем кому бы то ни было!
«Господи, ты не позволишь, чтобы это свершилось! — взмолился Иван, так горячо и искренне, как никогда в жизни. — Ты не оставишь ее своей милостью! Она жива! Она жива и невредима! Уж слишком много горя, Господи! Слишком много… Миша Румянцев, в семнадцать лет вынужденный пойти на убийство, чтобы защитить сестру и сохранить себя. Наташа Петренко, изнасилованная и убитая человеком, которого искренне полюбила. Два парня в расцвете лет, которые хоть и были не самыми праведными твоими детьми, но не заслужили такого ужасного конца. Олег Иевлев, застрявший где-то между жизнью и смертью, словно в чистилище. И Саша… А все потому, что граф Василий Станиславович Орлов сеял зло щедрой рукой, а его двоюродный брат теперь заботливо взращивает его плоды!»
Глава 12
Александра совершенно потеряла счет времени. Мысли в голове, отравленные снотворным зельем, которым ее поила старуха, были медленными и вязкими. Она попробовала отказаться от еды, чтобы опять не проглотить вместе с пищей новую порцию наркотика, но без воды не могла.
— Не надо больше меня усыплять! Это мне не на пользу, Юлия Януарьевна, — просила она, старуха обещала, но вновь и вновь обманывала ее.
— Вы отправили мою записку?
— Конечно, дорогуша. Должно быть, никого не было дома.
— Этого не может быть!
— Напиши еще. Снова пошлю.
Александра вновь взялась за перо и в задумчивости прикусила губу. Даже сквозь опийную одурь она понимала — происходящее с ней ненормально, неправильно. Это зло! Но от кого оно исходит, чем грозит? Написать Ивану Димитриевичу? Сердце ее радостно дрогнуло. Но она не знала, где он живет, и почему-то была убеждена, что записка, направленная просто на адрес полиции, никогда не достигнет своего адресата. Впрочем, Александра уже сомневалась и в том, что будет доставлена эта, в которой она лишь повторила то, что в своем первом письме: «Мишенька! Спешу сообщить, что со мной все в порядке. Я лишь немного приболела, и меня приютили добрые люди. Податель сего сможет проводить тебя ко мне». Потом подумала и добавила: «Сообщи Ивану Димитриевичу».