Девушка сделала невозмутимый вид, будто каждый день этим занимается, только с артефактами помощнее.
- Сейчас-сейчас, - гном закрыл панель и засуетился у магического двигателя. – Вмиг домчимся.
- А куда мы, собственно, летим? – удосужилась спросить Маша.
- Ясно куда. Во Фрех, куда ж еще.
- Но там же люди! Если эта тварь попадет в город, она ведь кучу народа поубивает!
- Храмовники там ее мигом прикончат. - успокоил ее Гарин. – Если будут неподалеку…
Оставшийся полет занял не более получаса. За иллюминатором в стене проплыла стеклянная башня борийского замка. Затем потянулись городские кварталы. И наконец, посадочная площадка, представлявшая из себя высокую пологую горку с нишей для швартовки корабля на вершине и площадкой для разгрузки. А на ней посадки судна ждала та, кого Маша меньше всего в данных обстоятельствах хотела видеть встречающей. Волосы эльфийки трепал поднявшийся к вечеру ветер, но сама она стояла неподвижно в своем наряде полуобнаженной амазонки с луком, перекинутым через плечо.
- Милтия! Нет! – Маша билась в стекло иллюминатора, пытаясь привлечь к себе внимание и предостеречь подругу, но тщетно. – Гарин, отключай двигатель, мы не будем садиться! – закричала она гному.
- Поздно уже, мы заходим на посадку.
Девушка не стала спорить с ним, а просто направила ладони на механизм и выпустила в него всепрожигающий луч. Что-то громыхнуло, и корабль начал крениться. Затем произошел страшной силы удар, и всех в комнате бросило к стене. Гарин что-то кричал о бурении и шахтах, проклиная неверных, а Маша сильно ушибла плечо. На секунду все стихло, потом корабль начал медленно крениться в обратную сторону, но через мгновение снова вернулся в горизонтальное положение. Маша поднялась на трясущиеся ноги и направилась к выходу из комнаты. За стеклом виднелся темный коридор с полоской света в конце. Дверь на палубу ходила от ветра, отчего полоска света то расширялась, то сужалась, совсем пропадая. Девушка справилась с запором и выбралась в проход. Сделав несколько шагов, она услышала сзади звук запираемой двери. Маша дошла до лестницы наверх и выбралась на палубу. Тварь не показывалась. Девушка кинулась к правому борту, за которым начиналась площадка. Милтия медленно сняла с плеча лук, резко выхватила стрелу из-за спины и натянула тетиву, целясь в ее сторону. Маша быстро поняла, что это значит, и повернула голову назад. Тварь совершенно бесшумно подобралась сзади и уже нависала над ней. Множество рук тянулись, чтобы схватить новую жертву. Грудь девушки снова запылала огнем, но эльфийка опередила ее: стрела вошла в глаз мечника, чьи руки активнее других тянулись к Маше. Он с громким шипением отвалился от основной массы твари. Следом стрелы поразили по очереди пять голов в верхней части существа. Чудовище шипело и извивалось, отползая к дальнему борту. С него падали куски гниющего мяса, а Милтия, не спеша, приближалась и пускала стрелу за стрелой, пока тварь не выпала за борт. Видимо, двухтонное чудовище сохраняло хрупкий баланс в равновесии корабля, так как с его падением судно снова начало крениться назад, норовя сорваться с посадочного места. Маша испуганно расставила ноги пошире, думая о том, что было бы неприятно после всего пережитого погибнуть от падения.
- Мистрисс, скорей, на нос! – эльфийка даже в этой напряженной ситуации не забыла про свой этикет.
Милтия грациозно перемахнула через борт, мигом добежала до носа корабля и, ловко обогнув Машу, прыгнула на бушприт. Пробежав до самого его кончика, она повисла на тросе, ведущем к мачте. Маша такой фокус повторить не решилась, а просто прижалась к переднему борту. Крен замедлился, но не остановился. Когда палуба уже наклонилась до такой степени, что девушка решилась перелезть через борт, рядом с ней откуда-то сверху упала россыпь булыжников. Корабль начал выравниваться, но камни не удержались на наклонной поверхности и стали скатываться к корме. Достигнув центральной мачты, булыжники вдруг собрались в кучу, оформившись в подобие человека. Каменный голем, царапая доски палубы, полз обратно к носу корабля. Наконец, он добрался до носа и вцепился в перила борта рядом с Машей. Корабль вернулся в горизонтальное положение. С площадки уже лезли гномы с тросами, а девушка все держалась за перила и таращилась на голема.
- Здрасте, - ляпнула она, глупо улыбнувшись.
Вместо ответа голем рассыпался в горку булыжников. Эльфийка спрыгнула с бушприта и помогла Маше встать.
- Там Роэл в трюме и гном еще, - вспомнила девушка.
- Мистрисс, с ними все будет в порядке, - успокоила ее Милтия, помогая выбраться на посадочную площадку.
- Знай мы, что ты так легко расправляешься с подобными тварями, взяли бы тебя с собой.
- Мистрисс, без благословения святого отца, я бы ничем не помогла, - улыбнулась эльфийка, показав рукой на старика в сутане, стоящего поодаль от суетящихся гномов.
Рядом со священником контрастировала своей черной мантией низкорослая детская фигурка.
- Туони! – воскликнула Маша, кинулась к нему, забыв об усталости, и заключила мальчишку в объятия.
- Мне приснилось, что вы в опасности, и я проснулся, чтобы помочь, - слабым голосом проговорил некромант, заметно смущаясь. – Только против темных проклятий я не силен, простите.
- Da zatknis’ uzhe, - по-русски сказала девушка и в порыве чувств поцеловала мальчишку в губы.
На бледном лице Туони проступил румянец. Он смотрел своими большими детскими глазами снизу вверх и, кажется, хотел что-то сказать.
- Бурить вашу мать! Осторожнее с кораблем! – среди всей шумной суеты отчетливо пробасил Гарин. – Это вам не телега с дровами, нежнее нужно.
Следом за громогласным гномом волочили под руки бездыханного Роэла. Появившийся из ниоткуда Нолтон приказал скорее везти его в замок.
- Здравствуй, дитя мое, - прозвучал у самого уха Маши знакомый мягкий голос.
- Здрасте, - слегка запуганно отозвалась она, узнав в обладателе голоса монаха-инквизитора, встретившегося ей в харчевне несколько дней назад.
- Я вижу, ты так и не очистилась, - с долей скорби произнес он. – Что ж, Йов дал всем творениям своим волю свою и свободу выбора. Могу ли я просить тебя о мелочи, не требующей особых приложений силы?
- Да, конечно, - выпалила на автомате Маша.
- Я благодарен тебе, дочь моя. И прошу тебя указать ту частицу Йова, что прибыла с оскверненного места, именуемого Эписом.
Девушка замешкалась, переваривая смысл сказанного, но, наконец, сообразила и позвала Гарина. Инквизиторы без дальнейших разговоров увели гнома. Когда монахи скрылись из виду, все вокруг ощутимо расслабились. Маше показалось, что даже святой отец, скромно стоящий рядом, вздохнул облегченно. Что станет с коротышкой-грубияном, ее мало заботило.
Нолтон увез брата в экипаже. Милтия с Туони приехали на одной лошади. Поэтому было решено в замок идти пешком. Добравшись до места, Маша сразу же пошла искать Роэла. Она нашла рыцаря в его комнате лежащим в постели. Рядом с ним, на краю кровати, сидела незнакомая молодая девушка. Маша ощутила укол ревности. Она вдруг поняла, что у взрослого мужчины не могло не быть каких-то отношений с противоположным полом, и ее эта догадка почему-то расстроила. Она уже собиралась уйти, как ее все-таки заметил Роэл.
- Маша! – не переставая улыбаться, воскликнул он. – Заходи. Познакомься, это - Альма. Альма, это – Маша.
«Что это значит? «Это – Маша»? Какая я тебе «это»?» - раздраженно подумала она, но все же попыталась приветливо улыбнуться, хотя вышло натянуто. А малолетняя нахалка в ответ улыбалась вполне искренне и самодовольно. И даже не слезла с кровати, так и осталась сидеть там.
- Альма – самый дорогой мне человек, - продолжал рыцарь, поглаживая ее по руке. – Надеюсь, вы подружитесь.
Роэл притянул Альму к себе и поцеловал ее в щеку. Маше очень захотелось уйти, но она держалась, стараясь не выдать своих мыслей. Наконец, Альма вырвалась из рук рыцаря и встала с кровати. Она подошла к натужно улыбающейся Маше, внимательно посмотрела в ее глаза и весело рассмеялась. Ни она сама, ни Роэл не понимали, насколько близка она была к тому, чтобы превратиться в горстку пепла.
- Роэл никогда не был внимателен к деталям, даже если они оказывались очень важны, - по-доброму улыбнулась Альма. – Я – его сестра. – Она протянула руку для закрепления знакомства, и этот жест был принят уже с большим дружелюбием.