– Надо поговорить!
– Ситуация вышла из-под контроля, Серж. Ты не представляешь, как Марта расстроена.
– Об этом я и хочу поговорить. Всего секунду.
– Я сейчас, – сказал Джим Марте. Она посмотрела на него страшным взглядом.
Серж и Джим примостились у рояля.
– В чем дело? – спросил Джим; его терпение еще никогда так не испытывали.
– Мне правда очень жаль за сегодняшнее, – сказал Серж. – Не знаю, чем я думал, когда притащил Шэрон. План был провальным еще на уровне общей идеи.
– Ты хотел как лучше, – кивнул Джим. – На сегодня хватит.
– Просто у меня была мечта, – сказал Серж. – Я хотел иметь то же, что и ты. Стабильную семью и нормальную жизнь. А вместо этого видишь, к чему я возвращаюсь? У тебя семейный очаг. А у меня, блин, бухенвальдская печь. Моя партнерша – женщина-вамп, смесь Люсиль Болл [23], Нэнси Спанджен [24] и Линетт Фромм [25].
Серж вытащил из кармана толстую пачку банкнот и начал отсчитывать сотенные бумажки.
– Я все компенсирую.
– Нет никакой необходимости.
– Я настаиваю.
Серж промаршировал через вестибюль и бросил деньги на стол администратора.
– Мы бы хотели номер для молодоженов.
Сзади подоспел Джим.
– Серж, ну правда, перестань…
– Ты хочешь добавить в свою семейную жизнь огня? Вот тебе огонь… – Он засунул Джиму в нагрудный карман еще несколько сотен. – Это на шампанское. – Серж обнял Джима за плечи и зашептал. Потом отстранился и добавил: – Действует безотказно.
– Насчет последнего сомневаюсь, – сказал Джим. – Вряд ли она захочет.
– Это самая важная часть плана! – успокоил его Серж. – Можешь купить его в магазине сувениров. Доверься мне. Я знаю женщин.
Они вернулись к Марте и Шэрон.
– Что происходит? – спросила Марта.
Серж просто схватил Шэрон за руку – а ну пошли! – и поволок к лимузину.
– А как же мы?! – воскликнула Марта.
– Жди, – сказал Джим и показал ей ключ от номера для молодоженов.
По дороге домой Шэрон снова приложилась к кокаину. Серж откинулся на спинку сиденья и покрутил какие-то рычаги.
– Ты никогда не думала завести детей?
– Ты рехнулся?! – воскликнула Шэрон и села. Из ее ноздри торчала трубочка, скрученная из двадцатидолларовой банкноты.
– Здорово, наверное, было бы завести семью и немного пожить как все. Я наблюдал за Джимом…
– Джим – придурок! – сказала Шэрон, нагибаясь над кокаином.
– Он мой новый образец для подражания. Чтобы жить на его месте, нужна смелость.
– И этого ты хочешь?
Серж включил крошечный телевизор, установленный в баре, и пощелкал каналами.
– Чем-то такая жизнь меня привлекает. Я бы не прочь к ней присмотреться.
– Скучища!
– А может, мне и нужна скука.
За «Доном Чезаром» от гладкой воды Мексиканского залива отражался полумесяц.
Марта сидела на краю кровати и чуть не плакала. Джим сидел рядом, обнимая ее за плечи. Он попытался утешить жену, но Марта не хотела, чтобы ее трогали.
– Фонарик! – воскликнула Марта. – Да как ты мог такое подумать?
– Не знаю.
– Ну, что-то же ты подумал!
– Я просто хотел оживить нашу семейную жизнь.
– Да уж, оживил… Откуда вообще такая бредовая идея?
36
В темноте моргали четыре пары глаз. Полночь в пруду. Ни звука, если не считать пения сверчков и лягушек.
– Я полагала, что к этому времени нас уже давно спасут, – сказала Эвника. – Прошло пять дней.
– Никто не приедет! – воскликнула Эдит.
– Они нас не видят, – добавила Этель. – Нас скрывают растения.
Команда Э все это время жила на содержимом четырех сумочек, и пол машины был завален обертками от всевозможных таблеток, пастилок, жевательной резинки, вафель, конфеток и капель от кашля. Из шляпы-дождевика они соорудили воронку и собирали утреннюю росу в кружку с надписью «Лучшая бабушка в мире». Внутри «бьюика» было жарко и сыро, и подружки разделись до белья.
На берегу пруда расположилась компания забулдыг. Каждый вечер подружки слышали в отдалении пьяные вопли и пытались им посигналить, однако клаксон не работал.
– Слушайте! – сказала Эвника. – Опять они.
– Помогите! Помогите! – закричала Этель.
– Тебя не слышно.
– Как по-вашему, сколько мы продержимся? – спросила Эдит, слизывая мятный клей с почтовой марки.
– Ты не поверишь, – ответила ей Эвника. – Миссис Натофски пролежала в душе со сломанным бедром девять дней, прежде чем ее нашли.