– Ничего особенного, просто не думал, что она настолько... осмелеет, что ли.
– Мне она показалась отнюдь не робкого десятка. А ты, оказывается, не знаешь, что такое треугольник любви.
Игнат с интересом посмотрел на меня.
– Это когда третий лишний?
– Это йога. Первый угол – любовь не торгуется, второй – не знает страха, третий – не знает соперника.
– Арифметика любви? Что-то слишком рационально. Не хочешь ли ты сказать, что Дениз...
Я сделал протестующий жест.
– Ничего не хочу, разбирайтесь сами. Ну, так ты идешь?
Игнат не успел ответить, мяукнул сигнал вызова. Ну и звук!
Вспыхнул виом связи. Ну конечно, Дениз Сосновская.
Я похлопал Игната по виноватой спине – не переживай, мол, за меня, все понимаю, поздоровался с Дениз и вышел. И лишь в коридоре спохватился, что забыл предупредить Игната об осторожности контактов с Зо Ли. “Демон”
Не “демон”, а береженого Бог бережет, как говаривали встарь.
ИНФОРМАЦИЯ К РАССЛЕДОВАНИЮ
Сан-Антонио, март 8-208
По разработкам центра изменения погоды Северной Америки на юго-востоке Техаса в день восьмого марта должна была установиться теплая, без осадков, солнечная погода: температура до восьми градусов тепла, ветер слабый, облачность нулевая, относительная влажность воздуха – семьдесят процентов.
Утро восьмого марта в долине Сан-Антонио началось точно в соответствии с погодной программой дня, тихое, солнечное, теплое. Тем более удивительным для многочисленных жителей города, вышедших с утра в парки и скверы на зарядку, показалось событие, начавшееся без двадцати минут восемь. Привыкшие верить разработчикам погоды, жители Сан-Антонио с недоумением, а некоторые с негодованием наблюдали... снегопад!
Снег шел полосой шириной в несколько километров ниоткуда, с безоблачного неба! Он шел всего полчаса и так же быстро растаял, и случай этот, наверное, стерся бы из памяти старожилов уже на другой день, если бы не три факта. Первый – снегопад оказался полной неожиданностью и для метеоцентра, второй – несколько свидетелей явления обратили внимание на необычные ощущения, пережитые ими во время снегопада: мгновенный колющий мороз, от которого двум свидетелям стало плохо – до вызова машин “скорой помощи”, а третий – удивительное видение, не поддающееся никаким объяснениям, ибо оно противоречило здравому смыслу: после снегопада над городом возникла из воздуха сияющая снежно-белая конструкция, напоминающая гигантскую снежинку диаметром около двух километров, разве что рисунок “снежинки” не был симметричным.
Продержалась она примерно полдня – на нее любовались, не подозревая, что это такое, – и растаяла в четырнадцать часов дня, не оставив следа.
Снегопад и “снежинка” вошли в сводку необъяснимых наукой событий как курьез работы метеоцентра, и сообщение о них было передано в спецвыпуске новостей Интервидения. В информ-банк Управления аварийно-спасательной службы оно не попало.
ИГНАТ РОМАШИН
Утро выдалось росистое, хрустальное, синее. Над лугом, цепляясь за кусты ивы, стлался туман, пели птицы, и где-то в глубине лесной зоны ворочался кто-то тяжелый и угрюмый – судя по ворчанию и треску.
Я побегал по мокрой траве, окунаясь в низине в туман с головой, поискал ворчуна – он оказался громадным быком. Как он сюда попал – неизвестно. Я сделал зарядку и умылся росой. Спустя полчаса я уже был в семейной столовой. – Чья сегодня программа?
– Моя, – сказал отец. – Надеюсь, всем понравится. А ну-ка, ставь руку.
Я с готовностью уперся локтем в стол и встретил твердую руку отца. С минуту пытался сломить его сопротивление, будучи не очень уверенным в успехе: я еще помнил, как эти руки с легкостью подбрасывали меня в воздух.
Мать смотрела на нашу борьбу с улыбкой, и я знал, что душа ее сейчас поделена на равные части...
Борьба закончилась ничьей, хотя мне понравился мгновенный косой взгляд отца на мать.
– Жульничаешь? – обиделся я. – А еще директор УАСС! Отец улыбнулся.
– Ничуть, хотя резервы у меня еще есть. А ты, брат, вырос, я бы даже сказал – возмужал. Там часто приходилось использовать физику тела на пределе? Мать, разливая дымящийся бульон, замерла. Я взглядом показал на нее, отец виновато заморгал. “ТАМ” означало – в экспедиции. Я небрежно пожал плечами.
– Мало. За нас все делали роботы. Я вспомнил, как в трюме головного корабля армады с оружием, которую мы догнали в семи световых годах от Солнца, сработала автоматическая защита и на группу десанта обрушился огонь “драконов”: пули гудящими белыми шмелями жалили корпус десантного когга, прожигали металл переборок и перекрытий. Двое товарищей были ранены, третий убит пулей в голову... Если бы я не успеют взорвать блок управления всей электроникой трюма, уйти в живых из бункера никому бы не удалось... Завтрак прошел в молчании, потом я заспешил, пожелал всем творческих забот и оставил родителей выяснять ту меру опасности, которой я подвергался в полете; мама ничего об этом, конечно, не знала, но догадывалась, а тут эта неосторожная фраза отца...
В отдел я прибыл на полчаса раньше остальных сотрудников. Сосновский заявился следом и молча выложил на стол две пронумерованные кассеты к видео.