Меня спасло мгновенное чувство опасности, возникающее остро и отчетливо. Увидеть в глубине пещеры я ничего не успел, но тут же, повинуясь инстинкту, рывком бросил тело обратно за скалу.
Вслед из-под свода пещеры гулко прогрохотала короткая автоматная очередь. Пули, сшибая ребра с глыбы и выбивая в ней борозды, легли впритирку к голове.
“Дьявол! – подумают я, ожидая новой очереди. – Да это же ”дракон“!
Автоматический ракетный карабин! Откуда он здесь?! И кто это нас так встречает?!”
Тишина наступила чудовищная, и я невольно взмолился, чтобы не психанул стажер, не выскочил из-за укрытия. Тогда мне придется переть на рожон, не имея ни одного шанса на успех, – без оружия против “дракона” не спасет ни реакция, ни физические данные, ни даже выучка безопасника.
Тишина не нарушалась ни одним звуком, и я решил попытаться обойти осыпь слева. Однако, едва я только метнулся за соседний камень, из пещеры снова ударила короткая – в пять выстрелов – очередь. Пули веером прошлись над спиной, я, холодея, почувствовал их прицельную, злую мощь.
Дьявол тебя задери! Стреляет, как снайпер! Эдак он, чего доброго, не даст нам никаких шансов довести расследование до конца. Надо уходить, пока не сорвался стажер. Тогда конец!
Я осторожно отполз назад, прижимаясь к острой каменной крошке, впивающейся в тело.
Карабин ударил на звук: пули, гудя и звеня, низким рикошетом ушли в небо.
Непохоже, чтобы он шутил – стрелок высокого класса. Только непонятно, почему он не сменит позицию и не расстреляет нас в упор. Боится, что мы вооружены? Или это не входит в его планы?
– Игнат! – раздался невдалеке приглушенный возглас Витольда.
– Жив! Сиди и не двигайся! – быстро крикнул я. – Держи пещеру на прицеле, не давай ему высовываться!
Оружия у нас не было, но я надеялся на психологический сбой неведомого противника, дающий нам шанс уйти, и не ошибся. Из пещеры никто не появился, лишь спустя минуту карабин щелкнул дважды одиночными выстрелами и замолчал совсем.
Мне удалось пробраться к Сосновскому, бледному и возбужденному, и я жестом показал, что надо делать, когда по тебе стреляют, а ты без оружия.
Витольд, старательно вжимаясь в горячий бок скалы, пополз прочь от негостеприимной пещеры. Я пополз следом, ожидая новой очереди. Но все было тихо, словно и не было здесь никого, кроме нас двоих, словно не гремели только что выстрелы, выстрелы по человеку в начале двадцать третьего века Выстрелы, не звучавшие на Земле более века!
– Хорош сюрприз! – пробормотал я, с сожалением разглядывая свой безнадежно исполосованный о камни костюм, когда мы взобрались на знакомый скалистый обрыв. – Ноты молодец, варяг, выдержка у тебя есть.
Сосновский, все еще возбужденный и довольный похвалой, молча протянул мне тяжелый, черный, кососрезанный цилиндрик величиной с палец.
Я подкинул цилиндр в руке: это была неразорвавшаяся ракетная пуля “дракона”, так называемая “инфрапуля”, способнаяпрожигать сорокамиллиметровую броню.
– Вошла прямо под камень сзади меня, – гордо сказал Витольд.
“Значит, последние выстрелы были по нему!” сообразил я и вдруг отчетливо осознают, как близко от гибели мы побывали. Холодный ручеек страха протек у меня по пищеводу. Мать Витольда никогда не простила бы мне этого, и Дениз, и отец... не отец юноши, а мой собственный отец, Филипп Ромашин, доверивший жизнь Витольда мне. Хотя сам я и не был ни в чем виноват...
– Надо было взять кое-что из снаряжения сразу, – сказал я, посмотрев на часы. – Бинокли, рации, пробойники... Учись, стажер, не делать ошибок.
Пошли отсюда, ждать нечего. Нас не очень вежливо выдворили с занятой территории, и теперь необходимо подкрепление. Но едва ли мы обнаружим стрелка. По-моему, стрелять мог только больной человек.
Единственное, что оставалось по-настоящему загадочным, где стрелок достал карабин, снятый с вооружения полтора века назад. Вместе с остальным вооружением. И еще было непонятно, почему стрелок не сменил вид боя. Начни он с ракет более крупного калибра – остались бы от нас рожки да ножки!
– Значит, у него не было ракет, – резонно заметил Сосновский.
Я кивнул. Мыслил стажер логично. Достать боеприпасы к “дракону”
Сложнее, чем раздобыть сам карабин.
Настороженность, привычная в косморазведке, вернулась ко мне, и, хотя ни глаз, ни интуиция ничего подозрительного не отмечали, я не позволил себе расслабиться.
Стрелок задал нам такую задачу своей стрельбой, что факт этот весил больше всех известных мне загадок по обстоятельствам гибели группы “Аида”...
За деревьями показался нос триера. Мы спустились в ущелье.
– Вызвать патруль? – спросил Витольд, залезая в кабину.
– Нет смысла. Придется повторить поход в полном боевом, хотя, думаю, оружие не понадобится.
Спецключом я вскрыл бронированный кубик сейфа под задним сиденьем триера и достал оттуда пистолет.
Через пять минут мы повторили поход, но пещера была пуста. Она уходила в глубь скального массива на многие десятки метров, вычищенная ассенизаторами до блеска, местами узкая, петлистая, переходящая в просторные залы.