― А ты? Ты разве не хочешь есть?
― Предлагаешь продолжить начатое?
Только я открыла рот, сложив губки уточкой, чтобы пофлиртовать, как меня огорошили, плавно пересаживая на сиденье.
― Я перекусил твоими стонами. И пока мне хватит.
Поправив на мне платье, мужчина, словно ничего и не произошло, завёл двигатель. Вот это выдержка у Дениса, меня так вот до сих пор потряхивает. Взглянув в окно, опешила. Наша машина стояла на главной улице города. Кругом ходили люди. А если бы кто увидел? Или уже видел? Вроде на улице уже темно, так что навряд ли. Хотя люди у нас такие, что то, что им не нужно они видят все. Блин, стыдно-то как.
― Нас никто не видел, ― увидев мои метания, решил поддержать меня Соколовский.
― Понятно, ― как-то неуверенно пробормотала я. ― Ты настолько чувствуешь меня, что угадываешь, о чём я думаю, почти на сто процентов?
― Стоит только прислушаться к себе и ты удивишься. При правильном подходе ты тоже можешь считывать информацию с людей, не услышав ни слова. Что касаемо твоего вопроса — да, я настолько чувствую тебя, что знаю, о чем ты думаешь.
― Так ты знал! ― возмутилась я, стукнув его по плечу своим кулачком.
― Знал. Зато теперь ты знаешь, чего хочешь. Я тут не причём. Ты и сущность заодно. Надеюсь тебе полегчает от осознания того факта, что ты уже моя.
Чёрт! Вроде меня сейчас лишили права выбора, буквально поставив перед фактом, но как же красиво всё обставил Соколовский, что даже прикопаться не к чему. Меня обставили по всем фронтам, не делая резких выпадов, плавно подводя к тому, чтобы я приняла одно единственное правильное решение, которое заранее было запланировано мужчиной.
Я с восхищением посмотрела на Соколовского. Стратегия ― страшная сила.
― Ань, ты очень меня отвлекаешь, ― припарковываясь, заявил Денис.
― Чем?
― Твои эмоции сродни наркотику. Лучше если сейчас ты будешь смотреть на меня как на обычного мужчину.
Заглушив двигатель, Денис вышел на улицу и тут же обошёл авто, открыв дверь с моей стороны, галантно подав руку.
Вокруг клуба «тусил» народ. Я была очень удивлена, увидев оживление на улице. В прошлый мой визит, здесь было тихо как на кладбище, сейчас картина была совсем другой.
Среди скопища людей, я даже не сразу увидела Богдана. Тот стоял почти около входа, разговаривая с какой-то блондинкой. Денис, положив мою руку к себе на предплечье, направился в сторону вервульфа. Пока мы шли, я отчётливо чувствовала чужие взгляды, которые буквально прожигали мне спину. И это не были взгляды зависти или чего-то подобного, как обычно любят одаривать злопыхатели «чужих» и более успешных, чем они сами людей. Это было во сто раз хуже.
Соколовский даже бровью не повел. То ли привык к этому, что уже не обращает внимания, то ли ему было всё по барабану. Украдкой бросила взгляд на Дениса. Лицо расслаблено. Ни одной эмоции. Словно кукла. Но я прекрасно знала, что это не так. Изучив повадки начальника, была уверена, что тот сейчас сканирует взглядом местность, оценивая обстановку и прикидывая в уме план. В воздухе висело напряжение, которое просто давило на мою черепную коробку, грозясь разнести ее на сотни мелких кусочков. В висках застучало и меня затошнило. Прикрыв на секунду глаза, не прекращая при этом идти, попыталась абстрагироваться. Стало чуточку легче. Раскрыв глаза, увидела совсем другую картинку. Женщины, видя Соколовского, вставали в откровенные позы, выпячивая свои нижние девяностые, либо выставляя ноги от ушей, демонстрируя тем самым свою красоту. И как только мы проходили мимо, женщины так и не удосужившись хоть какого-либо внимания со стороны моего спутника, злобно смотрели на меня своими горящими глазами. Вот и сейчас стоящая ближе всего к нам шатенка, даже попыталась зарычать на меня, но быстро захлопнула свой рот, стоило только посмотреть в мои глаза. Не знаю, что она в них увидела, но испугалась занятно. Склонив голову, на манер животных, она заскулила. Отвернувшись, я пошла дальше, удивлённо хлопая своими ресницами. Теперь женщины стали более осторожно выказывать свое «дружелюбие» в отношении меня. Давление в спину уменьшилось.
Мужчины же наоборот похотливо провожали меня взглядом, но только до той поры, пока не встречались с глазами моего начальника. Наподобие женщин, им тоже приходилось склонять головы, только уже не мне, а мужчине, что вышагивал рядом со мной. Ароматы в воздухе перемешались, и мне было тяжело разграничить эмоции, что исходили от людей. Видимо из-за этого мне и стало плохо. Это всё равно, что перемешать в одной тарелке и первое блюдо и второе, да ещё и компотом сверху приправить. Понятное дело, что в желудке всё и так бы перемешалось, но вот получить истинное наслаждение от приёма пищи не получилось бы в любом случае, ибо это уже помои, а не еда. Так получилось и с эмоциями. Хотелось заткнуть нос и не вдыхать.